– О, сидите, сидите, мистер Кразерс. Если граф не собирается вставать, вы тоже можете чувствовать себя непринужденно,– сказала Селия, дополнив свою просьбу жестом руки и не сводя глаз с Маркуса.
Ее вызов заинтриговал его и вместе с тем развеселил. Был момент, когда он ожидал, что она сделает то же, что и его сестра, которая в минуты обиды поджимала губки. Кажется, Селия так и хотела поступить, но затем передумала. Вместо этого она глубоко вздохнула и скрестила на груди руки. Еще раз Маркус вынужден был признаться себе, что в гневе эта девушка великолепна.
И еще он отметил, что политика, которой он придерживался, видимо, начала давать свои результаты: Селия шаг за шагом превращалась в ту самую незнакомку, что вторглась в его дом той незабываемой ночью. Хотя эта леди и отказала ему в возможности быть ей партнером по танцу, в остальном она была с ним вежлива и, когда им доводилось сталкиваться друг с другом, не обращала внимания на его выпады. Он стал уже было сомневаться в том, удастся ли ему вывести Селию из себя до такой степени, чтобы та все же показала свою истинную сущность. Теперь, видимо, она нашла в себе силы, чтобы отомстить ему.
– Вы что-то хотели сказать мне, мисс Трегарон?
– Я требую от вас отчета о том, что вы узнали о моем брате!– вскрикнула она, едва не топнув ногой. Маркус понимал, что ей потребовалось немалое усилие, чтобы сдержаться.
– Так, еще одно проявление демократии – теперь вы не просите, а требуете, чтобы я поступал так, как вам хочется,– проговорил он, неторопливо потягивая вино, выждал, пока жидкость растечется по его языку, чтобы насладиться и ароматом напитка, и блеском зеленых глаз противницы.
Потом он заметил, что у нее побелели костяшки пальцев – с такой силой она сжимала их. Если она все же рассказывала о себе правду, то даже те малозначащие известия о ее брате, которые ему удалось получить, могли бы немного успокоить ее. Поставив бокал, Маркус поднялся и приблизился к ней.
– Мисс Трегарон, я могу понять ваше недовольство отсутствием новостей. Я провел два дня в Уайтхолле среди полудюжины людей, которые ничего ни в чем не смыслят, и мне пришлось несколько раз сдержаться, чтобы не поколотит их. К сожалению, теперь все заняты делами на континенте, и война для них – дело прошлое.
– Да, я это понимаю,– сказала она мягко.– То, что Наполеон избежал их ловушек, по всей видимости, сильно встревожило тех, кто полагал, что его уже больше нет на их пути.
– Вы выказываете куда большее понимание этой проблемы, нежели большинство людей.– Несмотря на свои сомнения в ее искренности, Маркус понимал, что Селия умна и сообразительна.– Следовательно, вы сумеете понять, почему эти недоумки не смогли достичь ничего большего, нежели выяснить, где теперь находится корабль, на котором, по всей вероятности, вашего брата и доставили в Англию. Прошлым летом его поставили в порт на ремонт, а в дальнейшем его предполагалось направить в Средиземное море.
– И ничего не сообщили об американских пленниках на борту! – Ее нетерпение подчеркивалось тем, что она барабанила пальцами по его руке, затянутой в перчатку.– Так почему же вы не сказали мне об этом раньше?
Ее полный мольбы взгляд портила едва заметная морщинка, но и этого было довольно, чтобы вывести Маркуса из оцепенения. Он покачал головой, прогоняя мысль о том, что у него еще совсем недавно возникло к ней какое-то теплое чувство, и произнес:
– Я узнал об этом только сегодня утром. Мне не хотелось вселять в вас напрасных надежд, поскольку в корабельном журнале значилось всего-навсего, что на судне были пленные. Сейчас они ищут список людей, которых высадили на берег.
Селия вдруг поняла, что держит его руку. Она резко спрятала свою руку за спину, словно боялась снова протянуть ее ему. Увидев ее полные печали глаза, Маркус, в который уже раз, подумал, а не искусная ли перед ним актриса?
– Я понимаю. Очевидно, нам остается только ждать, не так ли? Прошу прощения. Я считала, что вы и на самом деле не ищете Этана, а целыми днями только и делаете, что просиживаете у себя в клубе.
Она что, рассчитывала оскорбить его подобным извинением? Маркусу это было безразлично, и думать об этом он не стал, а вновь сделал ставку на презрение, чтобы поберечь свою гордость и умерить чувства.
– Как я невнимателен, Гарт! Я уделяю так мало внимания своей гостье. А вдруг об этом узнают в клубе? Что же тогда станет с моим добрым именем?
То, с какой интонацией он обратился к своему до сих пор молчавшему другу, вызвало чуть ли не катастрофу. Кразерс чуть не лопнул от смеха, прижав ладонь ко рту, и не в силах удержать на месте свои плечи– неподвластные его воле, они ходили ходуном. Не изменяя своему обычному высокомерию, Маркус взял Селию под локоток и повернул к двери.
– Мисс Трегарон, приношу вам нижайшее извинение и обещаю сделать все возможное, чтобы изменить свое поведение таким образом, чтобы соответствовать вашим, достаточно воинственным, демократическим требованиям. Я признателен вам за то, что вы обратили мое внимание на этот недостаток в моем характере, и во имя улучшения международного взаимопонимания, пожалуйста, без колебаний и в любое время дня и ночи сообщайте мне о любом вашем желании.– Все это он произнес менторским тоном, двигаясь по направлению к выходу.
Селия глядела на него молча: она была ошеломлена его грубостью и не могла вымолвить ни слова.
Приблизившись к двери, он отпустил ее руку и отступил назад.
– А теперь, моя дорогая, чтобы отношения между нами стали еще лучше, я должен вам кое-что посоветовать.
Но Селия по-прежнему молчала. Глаза ее сузились. Она просто стояла и смотрела на него.
– Всегда стучитесь в дверь и ждите, пока вам не ответят и не разрешат войти, и только после этого врывайтесь в комнату.– С этими словами он с силой закрыл за ней дверь, сдержавшись, чтобы не хлопнуть ею изо всех сил.
Не успел он еще услышать биение собственного сердца, как с противоположной стороны двери послышался глухой стук, за которым последовал женский вскрик.
– Надеюсь, она не ушиблась. Как ты думаешь, это она пнула дверь? – спросил Гарт, выглядывая из-за высокой спинки кресла.
– Хочешь поспорим, что это была туфелька? – спросил Маркус, все еще держась на ручку двери. То, что он только что сделал, было, конечно, грубо, но как еще ему было поступить, если его обвинили в том, что он избегает выполнения своих обещаний?
– Да я и пенса не поставлю – посмотри, как блестят у тебя глаза. Спасибо, что в ход не пошла ваза, которая стоит на лестничной площадке.
Маркус ответил не сразу. Снова открыв дверь, он посмотрел на гладко натертый пол коридора. Когда он нагнулся и подобрал лайковую туфельку, его друг просто грохнул от смеха.
– Меня изумляет, Гарт, что наши с тобой соотечественники были так настроены против того, чтобы оставить в покое это осиное гнездо за океаном. К чему было воевать? Нужно было просто отпустить их на волю, и Бог с ними!
– Маркус, признайся, по крайней мере, что она – прехорошенькая штучка,– продолжал поддразнивать его Гарт, пока граф наполнял бокалы.
– После стольких лет нашего знакомства, с какой стати мне поддакивать человеку с таким отвратительным чувством юмора? – спросил Маркус, воспользовавшись темой дружбы как маневром, чтобы избежать нежелательных признаний. Хотя более близкого друга у него не было, как раз Гарту– то и не следовало признаваться в том, какое смятение произвела в нем Селия Трегарон. Было бы даже несколько унизительным признать то, что эта женщина обладает над ним какой-то странной властью.
ГЛАВА 6
– Сильвия, прекрати грызть перчатку! – скомандовала леди Ноулз, направлявшаяся в Арбетнот на музыкальный спектакль.– Бери пример с Селии и сиди смирно. Можно же просто сложить руки на коленях. Не то кто-нибудь подумает, что это ты прибыла из колоний.
– Мама, как ужасно то, что ты сказала,– сказала дочь, не перестав ерзать на своем месте в карете, но все же сложив руки на коленях.– У Селии прекрасные манеры.