– Боюсь, слишком поздно.
Маркус уронил голову, чтобы защититься, и припал к стене. Услышав насмешливый голос Захарии, он задрожал от разочарования. Своим глупым отказом принять его предложение она заставляет брата вызвать его на дуэль. Как же он мог так растеряться в своей жизни? До сих пор Маркус не понимал, что буквально все в ней рассыпалось. Вот он стоит на ступеньках незнакомого постоялого двора и то умоляет столь раздражающую его женщину выйти за него, то размышляет, как отклонить вызов ее брата.
– Кто-нибудь может объяснить мне, что за обмен мнениями тут происходит? Кроме того, мне хотелось бы знать, почему вы оба выглядите так, словно катались в стойле? – громом прозвучали в полной тишине слова Захарии. Маркус повернулся к нему, и одного взгляда на это безжалостное квадратное лицо было достаточно, чтобы тут же пожалеть об этом. Сидя у его ног, Мэдисон, казалось, тоже смотрел на них неодобрительно.
– Захария, не будь таким простаком, – сказала ему сестра все тем же презрительным тоном. Она стала подниматься по лестнице, задержавшись ненадолго возле Маркуса и бросив на него уничтожающий взгляд. – Я что, похожа на женщину, которая не способна найти другого места для развлечений, кроме болот, и веселится, позабыв обо всем? Не воображай, что мне доставило большую радость провести несколько часов в обществе какого-то упрямого благородного джентльмена и что я утратила счет времени. Если бы он не поехал за мной, когда я натолкнулась на него по пути на свидание со вчерашним разбойником, ничего бы и не было.
– С разбойником? О чем это ты? – Захария схватил ее за руку и удержал перед собой, сумев сделать то, что только что не было позволено Маркусу.
Стоя у нижней ступеньки, Маркус пытался что-то сказать, но обнаружил, что не может вымолвить ни слова. Что за кошмарная сцена! Человек, известный своим хладнокровием под вражеским огнем и тем, как великолепно он решал любые задачи, своими неизменными в любых обстоятельствах манерами, мог превратиться в бессловесное пугало из-за какой-то мамзели, выросшей в нецивилизованной стране. Маркус пребывал в полной растерянности от того, что произошло в последние несколько часов. Друзья заключали пари на то, что одним леденящим душу взглядом он способен заставить человека упасть на колени!
– Да ничего особенного не произошло, Захария,– услышал Маркус. Селия решила отмахнуться от всего этого происшествия и своего возможного похитителя несколькими ничего не значащими фразами. По тому, каким тоном она сказала это, можно было подумать, что они просто прогулялись в местный танцевальный зал и протанцевали там ночь напролет. Приходя в себя от этих ошеломляющих размышлений, Маркус услышал ее последние слова, которые с необычайной ясностью запечатлелись в его сознании:
– Я заявляю вам обоим: никогда я не выйду замуж за графа Эшмора, даже если он скомпрометировал меня.
Подавив в себе мальчишеский позыв ответить ей собственным ультиматумом, Маркус собрал в себе остатки достоинства и, все еще не выходя из оцепенения, постарался выпрямиться, не опираясь более о стену и держа спину так ровно, что это впечатлило бы даже их старшего сержанта при построении для парада на плацу. Вытянувшись в струнку, он дождался, пока Захария с Мэдисоном спустятся по лестнице, но разделить его веселье он не мог.
– Мне кажется, я должен еще раз извиниться за Селию,– сказал Захария, подходя к Маркусу. Он наконец-то перестал смеяться, но все еще грустно улыбался.– Пойдемте. Плотный завтрак– это именно то, что вам нужно, если только мы сможем раздобыть что-нибудь поесть в столь ранний час. Я по своему опыту знаю, что Селия кого угодно может вывести из себя, да еще в таких непростых обстоятельствах. Уверен, что она ни на минуту не оставляла вас в покое, заставив вас помочь ей выпутаться из истории, которую она сама же и заварила. Порой она бывает капризной, но чаще всего поступает неглупо, Хотя, наверное, такого, как эта поездка в Англию, она еще не вытворяла.
Напрягая, казалось, все свои силы, Маркус сдержался, чтобы не поморщиться от воспоминаний о том, что именно предпринимала Селия, чтобы не давать ему покоя минувшей ночью.
– Она всегда сначала делает, а потом думает,– пробормотал он про себя.
– Истинная правда, поэтому я почти перестал упрекать ее за то, что она порой уступает минутному порыву,– объявил Захария сердито, но ласково. – Кроме того, она – взрослая женщина и редко слушает моего совета, если может без этого обойтись. Самое странное то, что в любой неприятности она выходит сухой из воды.
Этого Маркус больше вынести не мог. Теперь он ни минуты не мог находиться в компании весельчака Захария, опасаясь, что вот-вот выпалит ему, что же произошло на самом деле. Как же так получилось, что у столь открытого, приветливого человека была столь непредсказуемая и упрямая сестра? Пробормотав первое пришедшее на ум извинение, он поспешил подняться вверх по лестнице, чтобы забыться желанным сном. Может быть, после этого он сможет иметь дело с сумасшедшими американцами и непостижимыми движениями женского ума.
– Хорошо хоть, что ни один из вас не пострадал из-за этой ее последней выходки, – проговорил вслед ему Захарий.– Вам нужно как следует выспаться, и тогда жизнь покажется вам иной. Пошли, Мэдисон.
Маркус припомнил ободряющие слова Захария, когда их пригласили в кабинет начальника тюрьмы. Часы на каменной доске камина пробили десять. Что до него, радоваться пока ему было не с чего. В сущности, все в его жизни складывалось хуже некуда, заключил он, глядя на неподвижный профиль дамы, стоявшей рядом с ним. Ее лицо было таким же мрачным, как гранит крепостных стен вокруг них. Селия словно не замечала его присутствия во время их недолгой поездки в тюрьму, если не считать холодного кивка головой утром, когда она спустилась с крыльца.
– Ах, милорд, это такая честь, – радушно приветствовал их круглый коротышка, стоявший позади массивного письменного стола, занимающего целый угол со вкусом обставленного кабинета. Ощущение было такое, что они находятся не в тюремном гарнизоне, а где-то в сельском имении в библиотеке. Однако их хозяином был не эсквайр, а болтливый глупец в несоразмерно огромном мундире. – Ваше вчерашнее послание застало нас врасплох. Это такая честь – познакомиться с героем-ветераном кампании на Полуострове. Мне не довелось самому принять участие в этой войне. Это меня огорчает, потому что она велась во имя столь благородной цели. Поэтому для меня ваш визит – целое событие. У нас здесь не так уж много посетителей, как вы сами понимаете.
– Я думаю, необходимость так долго добираться сюда из Америки несколько затрудняет визиты родственников заключенных, – вставила Селия.
– Майор Тайтэс, могу я представить вам мисс Трегарон и мистера Захарию Трегарона из Балтимора, штата Мэриленд?– Маркус улыбнулся несколько язвительной улыбкой. С человеком, стоящим перед ним и столь вкрадчиво говорившим, нужно было держаться полюбезней, пока они не получат Этана. Как ни противно ему это было, придется на время снизойти до этого кретина, чтобы избежать неприятностей, которые тот мог бы при-, чинить им в отместку.за вполне объяснимый гнев Селии.
– Я уверен, вы понимаете, что обоим моим гостям не терпится увидеть своего брата после столь долгой разлуки. Вы были бы более чем добры, предоставив нам возможность безотлагательно побеседовать с вами.
– Да-да, я понимаю. Печальное происшествие, не так ли? К сожалению, мы не можем просто так взять и отпустить этих негодяев, вы же понимаете.– Улыбка Тайтэса теперь была настолько широкой, что, казалось, вся нижняя половина его лица состояла из пожелтевших кривых зубов. Он указал Селии на единственный стул, предназначавшийся для посетителей, и потер руки, словно не зная, что предпринять дальше. Глубоко вздохнув, он продолжил:– Не хотите ли перекусить чего-нибудь, пока мы дождемся клерка с делом Трегарона? После мятежа все идет наперекосяк. Плохое дело, да, очень плохое дело. Мы же не можем позволить, чтобы вся эта дрянь просто ушла, причинив тем самым страдания ни в чем не повинным жителям Британии. Существуют предосторожности, которые следует соблюсти… А, Дженкинс, вот и вы.