Леди встречаются разные
Спокойное течение обычного вечернего променада по набережной нарушило появление нового лица. Непокрытые ярко-рыжие короткие растрёпанные волосы, тёмно-зелёное платье, открывающее щиколотки - недопустимая вольность! - и, в довершение картины, отсутствие компаньонки. Всё это привлекало всеобщее внимание, вызывая осуждающие взгляды и недовольные шепотки.
Девушка шла, вскинув голову и словно не замечая реакции на себя. Она откровенно эпатировала общество, и Софрония позавидовала ей. Всё в незнакомке - даже цвет платья, неподходящий для молодой девушки, - бросало вызов, и она, кажется, наслаждалась этим.
Сама Софрония - белокожая, светло-русая, со светлыми глазами, в нежно-палевом платье - выглядела бледным призраком, а не полной жизни молодой дамой.
- Какой ужас!
Это тётя Мэри. Сейчас она обрушится на Софронию.
Точно:
- Софи, неужели ты хочешь быть похожа на эту... невообразимую особу? Я понимаю твоё стремление выделяться, ведь это так модно, - перья на шляпке недовольно колыхнулись в такт движению седой головы, - однако во всём следует знать меру, Софи.
Софрония молчала, стараясь наблюдать за рыжей девушкой не так откровенно, как большинство. Спорить с тётей Софрония не собиралась: бессмысленно. Если уж тётя за всю жизнь так и не выучила имя племянницы, какой толк стараться доказать что-то ещё?
Девушку одолевала скука, и только появление рыжей позволяло надеяться, что очередной сезон на курорте выдастся не настолько предсказуемым, как прошлые три.
- Куда только смотрят её родные? - продолжала возмущаться тётя Мэри. - О, Агнес! Как я рада вас видеть, милая.
И неважно, что виделись пару часов назад, подумала Софрония. Как же раздражает вся эта показная правильность!
Обе дамы, Мэри Стивенс и Агнес Марбен, были похожи: худые, прямые, невысокие, седые, длиннолицые, с одинаково недовольными выражениями лиц. Софрония иногда думала, что оденься женщины одинаково, и она не сумеет их отличить. Но сейчас тётя Мэри была в сером, а леди Агнес в коричневом, и это помогало девушке ориентироваться, не поднимая взгляда.
- Мэри, душечка, я не могла отказаться от удовольствия увидеть вас. Но как вам эта невероятная дерзость?
- Вы об этой девушке? Знаете её?
Софрония хмыкнула про себя. Как будто главная сплетница Лантона может хоть что-то или кого-то не знать, если речь о таком небольшом курортном городке, как Бат. Особенно если речь об этом небольшом курортном городке, ведь именно сюда перебирается высший свет Лантона на лето.
- Мартина Олбрайт, - поджала губы леди Агнес. - Паршивая овца достойного семейства Олбрайтов. Из-за неё младшим дочерям не могут найти достойную партию: мало желающих породниться с семьёй с таким отпрыском, как Мартина. Ей двадцать три, она до сих пор не замужем, и, главное, вместо того, чтобы выезжать в свет, путешествует. Представляете? В одиночестве, без компаньонки! Без компаньонки!
- Милая Агнес, дурное влияние моды на чтение, я всегда говорила, что книги не доведут до добра, - высказала - в который раз! - тётя Мэри. - Вы же понимаете, воспитывайся молодёжь в наших прежних ценностях, такого никогда бы не случилось. Ах, если бы милая Дороти послушала меня, а не своего мужлана!
Софрония с силой прикусила губу. Девушка не выносила манеру тёти обсуждать и осуждать родителей племянницы, негодуя на неправильный выбор сестры. Но перечить леди Стивенс Софрония не осмеливалась, чтобы не получить очередную лекцию о своём дурном воспитании. Что там, девушка даже имя своё не могла отстоять, довольствуясь "Софи", а так, между прочим, звали болонку графини Боланн. Собачья кличка, и неважно, что это модное в Фарзии имя.
Тётя, не обращая внимания на племянницу, принялась жаловаться. В который раз? Как леди Агнес не надоест выслушивать одно и тоже в миллионный повтор? Сама Софрония уже не вслушивалась, почти наизусть зная текст, в котором говорилось, что девушкам не нужно образование, что чтение только развращает, что изучением научных работ не привлечёшь достойного мужчину и что в почти двадцать два стоит сосредоточиться на замужестве, а не на копании в библиотечных архивах. Пора бы Софронии перестать витать в облаках!
А девушка мечтала стать историком. Точнее, мечтала она стать археологом, но это было абсолютно недостижимо. Поэтому она сосредоточилась на архивах - но и это было вызовом всему, чему учили девушку. Научная деятельность не для женщин... и потому Софрония так и не отправила в "Исторический вестник" ни одного из двух своих исследований.
И вот теперь перед ней возникла Мартина Олбрайт, леди, открыто бросающая вызов общественному мнению. Если бы у Софронии была хоть десятая доля храбрости этой девушки!
Восхищение смешивалось с завистью. Но Софрония понимала: у неё не хватит силы духа вынести всеобщее осуждение. Остаётся только мечтать, что однажды...
Мартина Олбрайт уверенно прошла мимо и скрылась за спинами гуляющих. А Софрония послушно продолжила слушать, как тётя Мэри и леди Агнес ругают нравы современной молодёжи, заодно осуждая Софронию и её "неженственное" увлечение. Мартине Олбрайт можно было завидовать, но подражать? На такое Софрония никогда не решится. Скорее бы вернуться домой, подальше от тёти с её высшим светом и поближе к понимающим родителям и любимым архивам.
На следующий день Мартина Олбрайт оставалась самой обсуждаемой персоной. Софрония немного устала от льющегося потока возмущения и осуждения. К тому же, ей это надоело. Да, девушка выделяется, но сколько можно об этом говорить? Леди Олбрайт не изменится в угоду общественному мнению, так пора смириться и принять её такой, какая она есть.