Утром меня разбудили рано. В одну руку впихнули легкий мешок с моими пожитками, в другую – чашу с теплой жидкостью.
– Что это? – спросила, широко зевнув, чем вызвала недовольный взгляд Романа.
– Бодрящая настойка, чтобы не вздумала, как в прошлый раз, уснуть, – буркнул он в ответ и добавил: – И девушки рот свой рукой прикрывают. Или в вашем мире нет понятия о «светских манерах».
Залпом выпив содержимое чаши, я демонстративно отерла рот рукавом и показала кани язык.
– Дикарка. Угораздило же Трайвина...
Роман стрельнул напоследок в мою сторону осуждающим взглядом, и кивком головы указал следовать за ним. А я что? Я девочка послушная, потопала следом, правда, пару раз наступив кани на пятки. Почти случайно.
Глухой рык заставил улыбнуться шире. Все-таки настойки Ювиус делать умел, от сонного марева и следа не осталось, а по телу разлилась приятная легкость, как от хорошего бокала красного вина. Именно такая, от которой тянет танцевать, а не завалиться на бочок и сладко уснуть.
Когда мы спустились в самый низ Ледяного пика и вышли из укрытия горы, я с радостью отметила, что ветер не сносил с ног, а лишь едва-едва пощипывал морозом на щеках. Закрыв глаза, глубоко вдохнула чистый снежный воздух, ощущая, как он приятным холодом наполняет мои легкие.
Ювиус и кан Вирилант уже были здесь. Они тихонько переговаривались, кидая на меня подозрительные взгляды.
– Я, конечно, ничего не слышу, но точно знаю, что говорите вы обо мне! Недостойное поведение для Правителя и оракула.
– Уж кто бы говорил, любительница топтаться по ногам, – хмыкнул возле меня Роман и, пройдя мимо кана, встал посередине гладкого снежного настила – именно туда в прошлый раз мы и приземлились. Там же меня чуть не сожрала горная кошка. От всплывших воспоминаний передернулась и, быстро осмотревшись по сторонам, переключила свое внимание на Романа. Смотреть на перевоплощение кани в дракона мне нравилось больше, чем трястись от страха.
И вот перед нами предстает огромный, невероятно красивый зверь, трясет длинной шеей, расправляет затекшие крылья и одновременно скребет острыми когтями по снегу. Всем своим видом дракон показывает свое желание отправиться в полет. И по какой-то непонятной мне причине я начинаю улыбаться и как бы не пыталась, не могла скрыть радостного лица.
– Он прекрасен, правда?
Ювиус подошел незаметно. Старик как-то неуместно смотрелся в одной лишь длинной тунике и в то же время – гармонично, словно он правда был часть Ледяного пика. Неотделимой. Цельной. Одним словом, «дух» горы.
– Первый раз, когда Роман обернулся, я не сильно была к этому готова и толком не рассмотрела это чудо, – призналась я, ничего не тая. – А теперь смотрела бы и смотрела.
Тут дракон, услышав мои слова, повернул свою шипастую голову в мою сторону и немного прищурил глаза, выпуская струйку пара из своих ноздрей.
– Но если подумать, – прижала пальцы к подбородку и произнесла чуть громче. – Ничего в нем такого нет. Белая ящерица.
Разве я могла удержаться? Правда, я не учла одного момента: Роман всегда отвечал на мои выпадки. Поэтому, когда его хвост подсек меня сзади, заставив упасть, я даже не разозлилась, помахала в сторону дракона указательным пальцем, громко смеясь.
– Ну ты и плут!
Крепкие мужские руки подхватили меня за подмышки и поставили на ноги.
– Если вы достаточно натешились, то предлагаю вылетать.
Кан от слов перешел к действиям, подтолкнув к расправленному крылу дракона. Я же как-то смогла извернуться и помахать рукой оракулу.
– Не забывай про развилку, Стася, – напомнил мне Ювиус с какой-то печалью в голосе.
– Не забуду, – пообещала я.
– Да забудет про тебя Пустота! – напоследок крикнул старик и растворился в воздухе. Его словно смахнуло метелицей.
– Старый балагур, любит же демонстративное прощание. Идем, Стася. Больше тянуть нельзя.
Мы взобрались на свои прежние места, Трайвин вновь накинул на меня аркан, но в этот раз с небольшой заминкой: магия как будто сбоила в его руках, отчего на душе мне стало тоскливо. Я ворвалась в чужую жизнь, отобрала нечто очень важное у мужчины, которому доселе не была известна слабость, и теперь как бы не старалась, не могла вернуть все обратно.
– Мне очень жаль…, – я обернулась к кану.
Но он лишь махнул на меня рукой, сразу догадавшись, о чем я говорю:
– Разберемся, ави.
Дракон взмахнул рукой, поднимая вокруг нас ворох снежинок. Те закружились в зимнем танце, вновь вызывая улыбку на моем лице. Где-то в глубине души я начала привыкать к красотам Снежной пустоши. Было в ней свое изящество, своя скрытая изысканность.