Знаю. Будь осторожен… Я люблю тебя.
Наша связь полностью сформировалась.
Навсегда!
Взмахнув крыльями, за считанные мгновения поднялся над ущельем. Выцепив взглядом сверкающую чешую Аморанты, устремился за ней. Я не торопился. Мой дракон был больше, мощнее и сильнее. Моим крыльям не нужно было много усилий, чтобы парить, тогда как неопытная драконница махала своими слишком часто, прилагая куда больше стараний и тратя больше сил, чем требовалось.
Она спешила. Видимо, стремилась к Эзре и драконам, что присягнули им в верности. Только вот она не учла одну маленькую мелочь – кан вернулся.
Сделав круг вокруг Гарданаса в поисках мужа и найдя лишь прижатых к земле трусливых ящеров, Амора окончательно осознала, что происходит. Я с довольством окинул взглядом Романа, державшего моего брата зубами за шею. Алистер же взгромоздил свои лапы на его спину. Крылья Эзры представляли собой располосованное решето. Война закончилась, так и не начавшись.
Это понял я. Это поняла и ана.
Драконница запрокинула морду и взревела. Жалко стеная и не принимая своего поражения.
Сдавайся…
Но чего Аморанта не умела, так это вовремя останавливаться. Она заметалась из стороны в сторону, а потом извернулась и понеслась прямо на меня. Пасть ее распахнулась, извергая пламя. Я легко ушел от атаки, вместе с тем успев ударить драконницу хвостом по морде. Не для нанесения урона, а для унижения. Горделивой и зазнававшейся ане этой ой как не понравилось.
Радужный дракон попытался вцепиться острыми клыками мне в крылья. Но вновь безрезультатно.
Аморанта атаковала с пламенной пылкостью, я же отвечал ледяным равнодушием. Бесполезная, бессмысленная борьба.
Амора, сдавайся.
Я не подавлял, не влиял на волю драконницы, позволяя самой решить свою судьбу. И она решила.
Никогда!
Терпение мое кончилось. Отпихнув от себя задними лапами обезумевшую драконницу, открыл пасть и выпустил… Нет, не пламя. А сам ветер. Порывистый. Студеный. Безжалостный. В нем была моя суть. Мой дар. Всего лишь крупица, но ее хватило, чтобы, соприкоснувшись с чешуей Аморанты, коркой льда распространиться по всей длине ее драконьего тела.
Я видел панику в глазах подруги, видел страх в этом взгляде, и видел в нем же неукротимую тягу к мятежу, которую не искоренили бы даже сотни лет заточения.
Доли секунды хватило на то, чтобы драконница превратилась в глыбу льда. Льда, который рухнул на землю и разлетелся на миллионы мелких осколков.
Стася
Все произошло прямо на моих глазах. Треск льда разнесся по округе и в ущелье даже упало пару осколков, к которым я побоялась подходить. Внутри жил неосознанный страх, что Аморанта могла собрать себя по кускам и, ожив, вновь напасть.
А потом прилетел Он. Трайвин величественно приземлился возле меня, склонил голову и вытянул крыло.
Летим домой, любимая.
Неделя ушла на то, чтобы разобраться с безумием, которое организовала Аморанта. Предателей судили прилюдно. Для этого даже прилетел кан золотых драконов и его служители. Ящеров, признавших свою вину, сослали в горы без права на возвращение, тех же, кто отказался – казнили.
Трайвин делал это лично. Я же осталась в лазарете вместе с Кессейран.
Девушка пришла в себя быстро. Кани Луэрт расщедрился на лекарства водных драконов, что поспособствовало стремительному заживлению костей драконницы. Надо отметить, что вечно хмурый Роман крутился возле аны круглосуточно и всякий раз находил повод с ней поругаться.
– Сухарь!
– Несносная девчонка!
– Перестань пихать в меня эту гадость...
– Если хочешь остаться с кривой рукой, но крылья тебе в спину. Я в няньки не нанимался.
– Вот и иди отсюда!
– Вот и уйду! Ненормальная.
И так по кругу. Кани уходил и вновь возвращался.
Не знаю, что там происходило между этими двумя, но точно что-то мне напоминало. Я тихо наблюдала за этими перепалками и посмеивалась, прикрывшись рукавом.
Маленькая вспышка радости, среди серых будней.
А потом настал черед Эзры предстать перед судом. В тот день я не отходила от Трайвина ни на шаг, да и он не выпускал моей ладони из своих рук. Он остался один, и я прилагала все силы, чтобы поддержать любимого.
Но с младшим кани возникла проблема.
– Безумцы не по нашей части, – золотые драконы были непреклонны.
Может, дело действительно было в состоянии Эзры, может, золотые были оскорблены умалчиванием Трайвина о перемирии с зеленым кланом и, соответственно, о таких переменах по отношению к ави. Все то время, что шло слушание, я чувствовала на себе хмурые назойливые взгляды.