Гриф выплыл неподалеку, его глаза сверкали целой гаммой эмоций: от ярости до желания.
— Значит, ты решила, что я не настоящий человек, Сариана? — Гриф начал медленно подплывать к ней. — Занятное умозаключение. Как ты определишь настоящего человека?
Погружение в воду остудило ее пыл.
— Успокойся, Гриф. Я просто разозлилась. Прости, я не хотела тебя обидеть.
Гриф был уже рядом, и Сариана предусмотрительно отступила. Она готова была развернуться и рвануть к берегу, но понимала, что из-за веса одежды не сможет совершить такой маневр. Обтягивающие брюки и рубашка Грифа дают ему преимущество в воде. Если она попытается сбежать, Гриф ее тотчас же поймает.
— Сожалеешь, что оскорбила меня? В это трудно поверить. Не в этом ли ты нашла свое призвание? Ты из кожи вон лезешь, стараясь меня поддеть. И на этот раз одних извинений явно недостаточно. — Гриф начал сокращать расстояние между ними и делал это мучительно медленно, точно охотник, приближающийся к своей добыче. — Теперь скажи мне, каково твое определение человека.
Сариана задрожала, и дело было вовсе не в холодной речной воде.
— Гриф, сейчас не время и не место для философских диспутов!
— Почему же? Самое время и место. К тому же, я в настроении обсудить такие вопросы.
— А я нет, — пробормотала она.
— Какая жалость. А ты ведь первая завела об этом речь. Как всегда, длинный язык не довел тебя до добра. Хочу посмотреть, как ты выкрутишься. Скажи, что именно тебе не нравится во мне? Я приложу все усилия, чтобы измениться.
Сариана робко посмотрела на Грифа. Она замерзла и не имела представления, что у него на уме. Она все еще сердилась и была полна решимости не дать ему выиграть это сражение. Но в беспорядочную смесь эмоций вплелось еще одно знакомое ощущение — ненасытное возбуждение.
Сариана понимала, что может бороться с этим чувством. Теперь она знала больше. Она могла бы управлять нежелательной страстью, если бы дело было лишь в ней одной.
Но, глядя, как к ней подплывает Гриф, Сариана поняла, в чем состоит настоящая проблема.
Она влюбилась в этого мужчину. Она влюбилась в него с той самой ночи, как уговорила помочь Авилинам.
Она влюбилась в него, а теперь даже не знала, человек ли он.
— Гриф, хватит. Я не должна отвечать на твои глупые вопросы. Признайся, ты просто хочешь заставить меня нервничать.
— Ничего подобного. Ты уже нервничаешь и по серьезной причине. Ответь на мой вопрос, Сариана. Что мне сделать, чтобы стать в твоих глазах человеком?
— Во имя Светового шторма, да человек ты, человек! Я же уже извинилась. Я же сказала, что просто рассердилась. Хватит меня мучить. А теперь, как благоразумные люди, давай выйдем на берег. Я замерзла.
— Не волнуйся, леди Защитника, — нежно промурлыкал он. — Я согрею тебя. Я так старательно согрею твой зад, что ты не сможешь сидеть несколько дней. Надеюсь, на этот раз ты поймешь, что и у моего доброго нрава есть пределы. Я научу тебя не сомневаться в моей мужественности. На сей раз, Сариана, длинный язык тебя не спасет. Я научу тебя держать его за зубами.
Он налетел на нее, схватил на руки и поднял на уровень груди. А затем пошел к берегу.
— Гриф, отпусти меня. Черт тебя возьми, не всегда же все будет по-твоему.
— Или по-твоему.
Он поставил ее на песок и начал снимать влажную одежду.
— Тогда у нас проблема? — Сариана задрожала на вечернем воздухе.
— Мы все решим.
Гриф уронил на песок последний пропитавшийся водой предмет женского гардероба, достал одеяло из походной сумки и обернул его вокруг Сарианы.
— Вытрись, — наказал он. — Мне совсем не нужно, чтобы ты в пути заболела.
И принялся раздеваться.
Сариана снова вспылила.
— Черт побери, мы же, конечно, не хотим, чтобы это случилось? Маленькая простуда не должна ведь расстроить непостижимые планы таинственного защитника.
Гриф уронил рубашку на песок и снял влажные брюки.
— Сариана, если у тебя есть хоть капля мозгов, попридержи язык. Для одного дня ты наговорила достаточно.
— Нет ни капли, — заявила она, осознав, что у него стоит член, и Гриф с трудом сдерживает желание. А ведь как расхваливают холодные ванны. Очевидно, они не всегда эффективны. — Иначе меня бы здесь не было.
Сариана, закутавшись в одеяло, смотрела, как энергично вытирается ее супруг.
— Если бы я хоть немного соображал, то я бы свалил из Серендипити в ту самую ночь, как ты впервые погрузила в меня свои острые маленькие ноготки.
Почему-то эти слова задели Сариану.
— Какие ужасные вещи ты говоришь. Я никогда не запускал в тебя свои ноготки.
— Черта с два. Ты отравила меня и похитила. Затем шантажировала, чтобы я взялся за работу, которую не хотел брать. У тебя язык, как бритва, и ты пускаешь его в ход утром, днем и вечером. Ты не выполняешь простые, разумные приказы, а ведь я стараюсь защитить тебя. Ты отказываешься верить легендам, которые я пытаюсь тебе рассказать.
Он закончил обтираться и обернул одеяло вокруг талии.
— Ты чертовски упряма и отказываешься принимать факты, даже когда они у тебя перед самым носом. Ты слышишь лишь то, что желаешь слышать. А остальную часть времени трещишь так быстро, что я просто теряюсь в словах. Возможно, если тебя отшлепать, ты будешь мыслить более ясно и вести себя более сдержанно.
Сариана поняла, что под одеялом Гриф более чем возбужден, и ее охватила радость. Его злость смешалась со страстью, породив очень мощную комбинацию. Сариана чувствовала его сексуальную энергию. Она билась об нее, точно волны.
— А с чего ты решил, что я уже убрала свои ноготки? — хрипло спросила она.
Гриф собирался достать новую рубашку, но остановился, услышав новые нотки в ее голосе.
— Что ты надумала, Сариана?
— Я подумываю, — задумчиво произнесла она, медленно оголяя плечи, — доказать тебе кое-что.
— Доказать? — Он внимательно наблюдал, как она медленно идет к нему по песку. Одеяло опустилось еще ниже. Теперь оно лишь частично скрывало впадинку между грудей и темный треугольник между бедер. В вечерних тенях Сариана казалась воплощением самой утонченности, изящества и загадочной женственности.
Сариану охватила эйфория. Вот оно приятное ощущение власти — Гриф связан с нею и, судя по его описанию, она связана с ним. Так быть посему. Она словно не могла бороться с этим и неохотно признавала, что не очень-то и хотела. Но если уж она оказалась в такой странной ситуации, то настроена показать Грифу, что отношения можно развивать с обеих сторон.
— Ты не отстегаешь меня ремнем, и мы оба прекрасно это знаем, — прошептала Сариана.
— Уверена? — нахмурился Гриф.
— По-моему, — прошептала она, остановившись перед ним, — ты должен испытать, каково это — выполнять приказы.
Гриф посмотрел на нее, и на его лице расцвела легкая озорная улыбка. Он поднял руку и слегка задел ладонью одну из ее мягких грудей.
— Ты решила преподать мне этот урок сегодня ночью?
— Да, — задумчиво согласилась она, — решила.
— С чего ты взяла, что сможешь… скажем так, преподать домашний урок?
Она потянулась и сняла одеяло с его талии. Его большее, напряженное мужское естество прыгнуло прямо в ее ожидающую руку.
— Женская интуиция.
Гриф втянул воздух сквозь зубы, положил руки на ее плечи и начал притягивать к себе.
— Ты хочешь меня, леди? Несмотря на всю твою болтовню и выходки, ты хочешь меня.
— Ты прав. Я хочу тебя. И ты хочешь меня.
— Чертовски правильно. — Его пальцы обхватили ее плечи. — Я хотел тебя с первого раза, как увидел. Я никогда не отрицал этого.
— Я думаю, пришло тебе время узнать, что в отношениях участвуют двое. Сегодня ночью сделаем все по-моему.
Он благосклонно усмехнулся, последняя искорка злости потонула в огне страсти.
— По-твоему?
— Я буду говорить тебе, что делать и как. И ты впервые в жизни будешь выполнять приказы. Я научу тебя, что значит быть принимающей стороной.