Сомонелли взялся ркуой за пульсирующий камень и сквозь бледную кожу проступило розовое сияние. Веки волшебника опустились и костлявая физиономия приняла умиротворённое выражение. Успокоившись, маг повернулся и неспешным шагом вернулся в своё кресло. Откинувшись на спинку, старик тихо прошелестел:
- Начинайте пытку. Я желаю видеть весь процесс, до самого последнего мгновения и если эта тварь сдохнет чересчур быстро - расторгну наше соглашение. В ваших интересах продлить удовольствие.
Только после этого на восковой коже лица проступил слабый румянец, а глаза приоткрылись, в ожиданиии сладостного зрелища.
Ничего не происходило. Птицекрылы, стоявшие вокруг кресла, продолжали хранить неподвижность, а Хастол так же спокойно сидел на полу, рассматривая отражения звёзд в зеркальной поверхности. Джонрако маялся от непонимания: начать ему уже палить из пистолета или всё же обождать.
Чародей вздёрнул косматые брови и его лицо отразило царственное недоумение. Мгновения следовали за мгновениями, время уходило, а расположение фигур на доске неведомой игры и не думало меняться. Налившись багровым цветом, волшебник вскочил и сжав кулаки, завопил, что есть мочи:
- Почему вы не выполняете своего обещания?! Я прикажу выпороть всех, на глазах у Гнезда! Я обещаю подрезать и обжечь крылья каждого ослушника, так чтобы он уже никогда не смог полететь!
- Замолчи! - повелительно свистнул самый рослый, из птицекрылов и поднял руку с алыми перепонками между пальцев, - Голова пухнет от твоих непрерывных воплей и дурацких угроз. Никогда не любил людей, в особенности таких, как ты.
Пока онемевший, от неожиданноси, маг безмолвно открывал и закрывал рот, птицекрыл подошёл к Хастолу и остановился. Парень встал и протянул клочок древней материи, на которой давным-давно вышили некий замысловтый знак. Крылатое существо осторожно приняло лоскут и внимательно изучило рисунок на ткани.
- Нас предупредили, что эмиссар может проследовать через наш остров, - свистнул птицекрыл, возвращая кусок материи владельцу, - И мы готовились к встрече. Однажды мы допустили грандиозную трагическую ошибку, когда доверились Магистру. Больше этого не повторится.
Другие птицекрылы точно дожидались именно этой фразы. Не успел их предводитель закончить, а крылатые фигуры пришли в движение, разом окружив кресло, куда опустился обескураженный Цафеш. В когтистых пальцах во мгновение ока появились клинки, направленные в горло волшебника. И лишь когда оружие коснулось пергаментной кожи, чародей нашёл в себе силы прохрипеть:
- Что вы творите, мерзавцы?! - это походило на карканье старого больного ворона, - вы хоть понимаете, с кем имеете дело? Да хозяин обратит остатки ваших Гнездовий в пыль! От вас и следа...
- Заткнись, - оборвал его предводитель крылатых воинов, - Иначе я отдам приказ убить тебя до наступления срока.
- Магистр, - не унимался Цафеш, но его голос больше напоминал писк испуганной мыши.
- Твой повелитель много обещает, но быстро забывает обещанное, - птицекрыл оскалил острые зубы в недоброй ухмылке, - Думаешь, наш народ забыл, что он обещал, когда подкговаривал атаковать летающий замок? Власть над миром - вот так. И как вышло? Мы держались до конца и в момент опасности оказались один на один с превосходящим противником. В тот чёрный день нас практически стёрли с лика мира, уничтожили цвет народа! Когда Магистр пришёл к власти, мы надеялись, что он вспомнит про своих былых союзников и вознаградит за верность и стойкость. И что? Насмешки и издевательства - вот, что мы получили, когда попытались напомнить о тех событиях. А потом твой хозяин испепелил наших посланцев, обвинив их в неподобающем почтении, но этого ему оказалось мало и он позволил вонючим блохастым ворам устроить колонию на нашем, Нашем, острове! Этого унижения мы не простим ему никогда. Так что ты там говорил о наших обещаниях, человек?
Цафеш лишь молча пожирал птицекрыла глазами, да пытался дотянуться до камня, висящего на груди. Однако клинки крылатых воинов опустились на предплечья мага, обездвижив конечности. Лишённый возможности колдовать, чародей оказался бессилен.
- Цафеш. - проникновенно сказал Хастол и притворно вздохнул, - Будь на твоём месте кто-то другой, я бы ему от души посочувствовал. Уж мне то хорошо известно, какие формы может принимать ярость птицекрылов. Причём не та мгновенная злоба, когда они рвут врага на части, а именно многолетняя выдержанная холодная ненависть.
- Не радуйся, - прошипел чародей, внешне смирившийся с поражением, - Всё равно тебе не удастся осуществить задуманное.
- Но ты об этом уже не узнаешь, - парировал Черстоли, - Поэтому, отправляйся в ад с неспокойной душой.
- Хорошо же! Но я дождусь тебя, - хмыкнул маг, - И мне кажется, ждать осталось недолго.
- Какой же ты глупец, - тихо сказал парень и в его голосе мелькнуло нечто такое, отчего Джонрако стало не по себе, - Я и так всё время нахожусь в преисподней, на которую меня обрёк твой хозяин.
- Мы можем приступать? - деловито осведомился предводитель птицекрылов и достал длинный кинжал с клинком замысловатой формы, - Все мы с нетерпением ожидаем момента, когда можно будет содрать шкуру с этого двуного пса и сделать парадный пузырь.
- Ещё, кое что, - едва слышно пробормотал Хастол и подошёл вплотную к чародею, яростно скрипящему зубами, - необходимо забрать у моего старого приятеля кое что, ему не принадлежащее.
С этими словами парень сорвал пульсирующий камень, полыхнувший жёлтым и спрятал его под плащ. После этого Хастол снял с пальца чародея перстень и отправил следом за камнем. Цафеш попытался что-то сказать, но предводитель крылатых существ сунул в приоткрытый рот свой странный кинжал и ухватил волшебника за язык.
- Давно я мечтал об этом, - провозгласил птицекрыл и повернув клинок, отсёк блестящую, от слюны, плоть, - И больше - ни слова!
Цафеш громко замычал и потоки крови хлынули на его подбородок.
- Немедленно прижгите рану, - скомандовал птицекрыл, - Иначе старикашка истечёт кровью, до того, как мы начнём получать удовольствие.
Хастол последний раз посмотрел в глаза, выпученные от боли и завернулся в плащ. Потом надвинул на лицо капюшон и направился прямиком к тому месту, где стоял Джонрако. Капитан посторонился: всё-таки неприятно, когда кто-то проходит сквозь тебя; пусть ты этого и не ощущаешь. Однако Черстоли остановился перед моряком и очень тихо сказал:
- Много непонятного, уважаемый капитан? - парень пожал плечами, - Таков удел тех, кто проникает тайно, никем не приглашённый. Со временем туман рассеется. Как этот сон.
Рука парня поднялась и толкнула Собболи в грудь. Получив совершенно материальный тычок, Джонрако утратил равновесие и попытался ухватиться рукой за ближайшую стену. Однако его пальцы не ощутили твёрдой поверхности, словно сам мореход превратился в призрака. Впрочем, падение происходило так медленно, как это может быть лишь во сне.
Что-то коснулось лица Джонрако и в следующий миг его руки зарылись в кучу сухих опавших листьев. Голова казалась такой тяжёлой, словно в неё налили свинца и тянула к земле, точно якорь. С огромным трудом приняв подобающее человеку положение, мореход обнаружил в бороде огромное количество колючех и тихо шипя, принялся их выбирать. Одновременно моряк пытался сообразить, какого дьяволя происходит. Ко всему прочему, было совершенно непонятно, как пистолет, который он всё это время не выпускал из рук, оказался во внутреннем кармане куртки.
Покончив с колючками, Собболи поднялся на ноги и обнаружил перед собой тёмную черепаху Магистразы. Ни зловещего сияния, ни тайной тропинки - ничего.
- Что за ерунда? - пробормотал капитан, - Приснилось, или как?
За спиной послышался тихий шорох и моряк мгновенно обернулся. Кто-то, маленького роста, проворно удирал прочь, но густые заросли колючего кустарника препятствовали дальнейшему продвижению незнакомца. Джонрако прыгнул вперёд и схватив беглеца, потащил к себе. Неизвестный оказался человеком, да ещё и каким! Потрясённый Собболи рассматривал собственного кока. Толстяк перестал сопротивляться и обмяк, покорившись судьбе. Но капитана ожидала ещё одна неожиданность; в пальцах повара блеснул острый нож.