– И как вы будете гордиться, если я беременна? – Тихо спрашиваю я.
– Будем. Ведь дети – счастье наше. Ты сама познала любовь материнства, которую подарила Венди. И если в тебе уже зародилась жизнь, так не обрекай её на обиду и существование без веры. Тебе преподнесён дар, который только ты сможешь понять. Этот ребёнок будет продолжением тебя и твоей любви. И сейчас он знает, насколько его мама страдает. Ты хочешь этого?
– Нет. Но как же мне жить дальше? Я… мне боязно, очень боязно, – шепчу я.
– Жить так, как раньше. Дети не забирают ничего, наоборот, дарят столько счастья, а я познала его довольно много, чтобы заверить тебя наверняка. И пока рано переживать об этом, да и стоит ли. Радуйся, что именно так судьба показывает тебе, что она нуждается только в твоей вере и любви. Не бойся, родная моя, не бойся желать даже того, что неосуществимо, – гладит меня по щеке.
– Но я не могу… сил нет никаких. Хочется заснуть и не просыпаться, ведь во сне я вижу радость, а когда глаза открываю, всё исчезает.
– Так представь, что это сон. Незабываемый и яркий, где ты будешь самой красивой в замке, о котором мечтала. Пусть это будет миражом, который сегодня для тебя создаст другой человек. Позволь этому сбыться, найди в себе силы принять этот дар. Найди, потому что я верю в тебя больше, чем в кого бы то ни было. Я верю, что моя Энджел может всё. И в это верит ещё несколько человек. Наша вера также сильна, так не предавай её. Себя не предавай, иначе будешь корить ещё больше. Хорошо?
– Я отдам все эти вещи…
– Конечно, отдашь, только обидишь этим лорда Марлоу. Порадуй его, он вернулся только ради тебя, чтобы и ты узнала – всё осуществимо, – дарит поцелуй в лоб.
– А сейчас немного отдохни, пока я тебе приготовлю ванну. Потом сделаю причёску, и мы отправимся в новую сказку, где моя дочь будет принцессой, готовой идти дальше.
– Спасибо, мам. Спасибо за всё, – шепчу я, смотря, как она поднимается с кушетки и улыбается, стирая слёзы.
– Это тебе спасибо, что озарила нашу жизнь. Выбрала именно нас своими родителями, и мы горды. Не забывай об этом, Энджел, что есть люди, верящие в твою силу и любящие тебя всем своим сердцем.
Вздыхаю и киваю ей, не имея никакой возможности больше ответить. Выжата до предела, но должна встать и улыбнуться. Поддалась этой злости, которая когда-то вела другим человеком. Но раз он смог увидеть радость, то и я смогу. Ведь я люблю его, люблю моего Артура, даже сейчас. Даже в таком подавленном настроении люблю и этого не вырвать. Надо найти какой-то смысл. И, возможно, теперь принять то, что во мне живёт она. Пусть будет именно так, хоть какое-то подтверждение тому, что любовь не была сном.
Декабрь 31
Действие второе
– Конрад! Вот приспичило тебе сейчас пить сок? – Зло кричит Донна, пытаясь очистить платье от яркого оранжевого пятна.
– Так тебе и надо, – смеётся он, продолжая спокойно сидеть за столом и допивать вторую чашку.
– Мама! Где мои туфли? – Орёт Питер с верхнего этажа.
– Я тебе говорила, чтобы ты подготовился? – Так же отвечает мама, выглядывая из комнаты в бигудях.
– Я готовился! Они исчезли!
– Пет, у меня пуговица отлетела, – папа появляется в коридоре.
– Боже, вы меня с ума сведёте! Переодень рубашку!
– Остальные мятые…
– Мама! Где мой галстук? – К крикам и шуму, что происходит недалеко от меня, покорно стоящей рядом с входной дверью, присоединяется голос старшего брата. Хрюкаю от смеха, хотя не хочется, но это всё же вызывает улыбку.
– Где твой галстук, Фрэнк? Я тебе задам…
– Пет, я вторую пуговицу оторвал! Где утюг?
Дверь входная распахивается и веет оттуда ледяным холодом, что ёжусь, обнимая себя руками.
– Привет, – тихо произношу я, когда Айзек входит в дом и приоткрывает рот от криков и суматохи. – Какой ты красивый.
– Лорд Марлоу одолжил костюм, рубашку и туфли. Всё, в общем. Это новое, от Энтони осталось, а мы с ним были одной комплекции. Я прямо как настоящий лорд, – улыбается брат, вставая рядом со мной.
– И долго они так? – Спрашивает он, указывая на выскакивающего отца, а мама бросает в него рубашкой.
– Примерно полчаса, – пожимаю плечами.