Не было такого инцидента, но что-то внутри подсказывает мне – именно это требуется этому человеку, чтобы хотя бы проветрить комнату. Он живёт здесь один, совсем один. И это так печально, что не может не тронуть меня. Вытираю слёзы, только бы не заметил жалости, они этого не любят.
– Уходи. Уходи отсюда, – мрачным голосом произносит он.
– Простите, что я вас расстроила…
– Уходи! Вон! – Повышает голос, указывая на дверь. Подскакиваю с места, вылетая из спальни. Захлопываю дверь, прижимаясь к ней спиной.
Я ведь хотела, как лучше, и теперь тяжесть на сердце, что затронула раны, снова причинила боль этому милому старичку, что был так добр ко мне за сломанный замок.
И, скорее всего, меня точно уволят. Кто-нибудь придёт сюда, принести обед или ещё что-то, заметит сломанный замок, а я здесь одна. Он расскажет про меня и про мой длинный язык, меня выбросят и моих родных тоже. Боже, что я натворила.
Декабрь 20
Действие третье
Очень сильно расстроила меня встреча с лордом Марлоу, а ещё больше то, что не смогла сдержать себя и высказалась. Но мне так хотелось его поддержать, ему это необходимо. И он совершенно не похож на того, кого я рисовала в своём воображении. Никакого чепца для сна, да и пухлых щёк, и лысины нет. Не представляю, как можно его одного здесь оставить? Почему никто не приходил сюда за последнее время, пока я убирала ещё две спальни? Не верю, что его жена так спокойно может жить, зная, как плохо её мужу. Наверное, сама тихо плачет, и смерть сына стала для них сильным переломным моментом в отношениях.
– Ты не должна лезть, – ругаю себя, делая пометки о сломанной мебели в последней розовой спальне, что убрала.
– Это не твоё дело, люди не хотят твоей помощи, так успокойся, – тяжело вздыхая, кладу блокнот и ручку, что нашла в подсобке. Подхватываю пакеты и вытаскиваю их за дверь.
Моё внимание привлекают шаги. Прислушиваюсь, отряхивая от пыли платье, и быстро приглаживаю волосы. Надеюсь, что это леди Марлоу. Ну не могла она быть вдалеке от мужа. Улыбаюсь своим мыслям, а сердце начинает быстрее биться, в ожидании встречи с самой леди. Уголки моих губ опускаются, когда вижу женщину, идущую с подносом в руках.
– Добрый день, – произношу я, когда она ровняется со мной. Отмечаю, что запыхалась, да и как-то выглядит измождённой.
– Привет. Фуф, пока поднялась, весь дух из меня выбило, – пытаясь отдышаться, отвечает она.
– Давайте помогу, – предлагая, тянусь к подносу.
– Ох, нет, что ты. Мне запрещено передавать кому-то. И ровно в половине второго его милость должен пообедать. Я его сиделка… – замолкает, сильно жмурясь. Перехватываю поднос за секунду до того, пока всё это не полетело на пол.
– С вами всё хорошо? – Испуганно осматриваю женщину, обхватившую живот. Большой, к слову, живот.
– Да… ох, господи. Не сейчас, милый, не сейчас. Потерпи ещё немного хотя бы до вечера, – приговаривает она, поглаживая живот под выпирающим фартуком.
– Вы беременны. Это плохо для ребёнка, что его мама не может немного передохнуть, – не знаю, куда бы поставить поднос, да и помочь этой женщине хочется.
– Нельзя. Ох, господи, схватки с самого утра. Думала, что это тренировочные, – ещё больше сгибается пополам.
– Идите. Ну же, идите скорее, я пойду к лорду Марлоу…
– Она заперта, – новый стон и затем крик женщины.
– У вас воды отошли. Скорее идите. Ну же! Давайте! – Повышаю голос, со страхом смотря, как она едва может идти.
Какая же глупость так работать, когда дата родов на носу. И вот чем это заканчивается, но её малыш может гордиться, что имеет характер и возмутился такому отношению к себе. Всё у них будет хорошо.
Смотрю на поднос, а затем на закрытую дверь. Ладно, ещё раз попрошу прощения. Боже, как вкусно пахнет от хлеба. Мой желудок даёт о себе знать, и я сглатываю слюну, направляясь к спальне лорда Марлоу. Перекладываю поднос на одну руку и открываю дверь.
– Простите, вам принесли обед, – тихо произношу я, и вновь оказываюсь в полной мгле. Я не закрывала штор, значит, этот мужчина может ходить, и он не калека. Да и инвалидного кресла я не приметила в прошлый раз.
– Не хочу, – раздаётся бурчание.
– Тогда могли бы включить лампу, иначе я разобью посуду, – прошу я, делая шаг в темноту, и она через несколько секунд озаряется неярким светом.
– Я же сказал – не хочу, – мужчина поворачивается ко мне, наблюдая, как я иду к нему. Ставлю поднос на постель и открываю серебряный купол. Аромат куриного супа достигает моего носа, и желудок так громко урчит, что покрываюсь красными пятнами от стыда.