– Брось, тебе всего двадцать семь. Мечтам свойственно сбываться, Айзек, надо просто сильно-сильно хотеть этого, – кладу руку на его плечо.
– Ты слишком добра к этому миру, сестрёнка. Он не заслуживает этого, – похлопывает меня по руке.
– Каждый заслуживает доброты, чтобы он не сделал. Возможно, именно этого им и недостаёт. А со ссудой мы разберёмся, я хотела бы посмотреть документы и понять, какой у вас сейчас бюджет. Мама рассказала, что замок снова принимает гостей.
– Да, хоть тут повезло. Там каждый день требуется всё больше и больше работников. Лорд Марлоу вернулся в замок год назад, когда его сын погиб. Автокатастрофа, так говорят, сорвался с обрыва здесь недалеко. Это место было последним, где жил его сын. Он очень любил его, раз так сильно переживает потерю. Запретил сдавать комнаты и закрыл его.
– Какой ужас, – шепчу я.
– Это да, многие из наших остались на улице, едва сводили концы с концами, когда иностранцы у нас шиковали. Ты же знаешь, как мы не любим чужаков. Город снова опустел, и мы вздохнули отчасти спокойно, пока не вернулась его жена. Леди Марлоу. Это она придумала превратить замок в гостиницу, а сама вроде как путешествовала, да и за этот год только проверяла финансовые отчёты, оставаясь тут на пару-тройку дней.
– Невероятно, настоящие лорд и леди, – улыбаюсь я.
– Она отвратительная, – кривится брат.
– Айзек! Нельзя так говорить, – не могу сдержать улыбки, но всё же возмущаюсь, ударяя его легко по спине.
– Правда, Энджел. Она такая надменная, как и её сын. Прямо королева сама, всё ей не так, всё ей не нравится. То холодно, то дровами воняет, то пальчик испачкала. Я работаю там шофёром, иногда помогаю разгружать коробки с едой и прочей ерундой. И видел её несколько раз, когда отвозил до аэропорта в Йорк, у неё личный вертолёт, видите ли, до Лондона она не путешествует, как все люди. Она даже не здоровается, а мы, как идиоты, выстраиваемся, встречая её, бросая все свои дела, – уязвлено жалуется он.
– Она ведь леди, её этому обучали. А мы простые люди, братик.
– А её сын. Петух.
– Айзек!
– Нет, он не петух, он похож на дьявола или чёрта. Его так и называют Дьявол.
– Айзек! – Уже в голос смеюсь я.
– У него глаза чёрные-чёрные, даже зрачков не видно, как говорит, Лилиан. Она убирает в хозяйских спальнях. Ни разу не проронил ни слова, только жестами указывает пойти вон. Весь в мать, и сам он ходит постоянно во всём чёрном. Ему бы ещё косу и точно на Хеллоуин детей, да и взрослых, пугать.
– Ты преувеличиваешь, – мотаю головой.
– Ни капли. Они все там такие. И его будущая жена, бывшая невеста его брата, принцесса. Не дай бог, маникюр испортит, взяв серебряную ложечку, а не золотую. Дочь у неё такая же. От неё все няни сбежали, она даже нашу Донну до слёз довела. Сучка малолетняя, а ей всего семь! – Продолжает возмущения брат.
– Не ругайся, Айзек, – прошу его, кривясь на крепкое словцо.
– А иначе и не скажешь. Не замок, а кладбище. Всегда тихо и уныло. Знаешь, как они собираются украшать его?
– Как? – С интересом спрашиваю я.
– Никак. Вообще, никак. Они ни разу не украшали его, как делал это Энтони. Вот он был человек праздник. Ты не помнишь его, наверное…
– Помню, что был мужчина, которого мама упоминала в письмах. Он подарки делал каждой семье, и устраивал весёлые гулянья, – перебиваю его, хмурясь и пытаясь ещё припомнить, что рассказывали родители.
– Да. Он был крутой! И никто не знал, что он помолвлен и у него есть дочь. Да он кутил с любой незамужней девицей в округе. Классный мужик был, а эти все унылые.
– Платят там хорошо? – Спрашиваю я, чувствуя, как кончик носа замёрз.
– Приличней, чем на фабрике. Но берут в основном молодых, только Джефферсон из престарелых.
– Джефферсон? – Изумляюсь я. – Помню, что он разрешал мне кататься на его пони. Хороший он.
– Он у них дворецкий, – гордо заявляет брат.
– Это хорошо. Может быть, меня тоже туда возьмут? Я не боюсь грязной работы, умею готовить и убирать, – задумчиво произношу я.
– Завтра узнаю у него. Думаю, он будет рад. Пойдём в дом, ты уже замёрзла, американка, – смеётся он, подхватывая брёвна.
– Я англичанка, Айзек, и горжусь этим, – громко произношу, открывая ему дверь.
– Гордись, пока тебя не сожрал Дьявол, – смеётся брат.
Качаю головой, закрывая дверь. И правда, прекрасная возможность увидеть снова этот замок. В детстве мы часто ходили на маяк, наслаждаясь видами, и мечтали, как будем там танцевать с Айзеком. Вот и сбылась моя мечта, если меня возьмут, то потанцую на кухне.