Взвод он инструктировал долго и тщательно. А затем, вопреки вроде бы здравому смыслу, погнал всех в спортзал. И лишь измучив солдат, офицеров и себя самого на тренажерах, дал прилечь на полтора часа. На обед Дэвид велел подать только высококалорийный белковый коктейль из перетертого в жидкость тунца. Сам же не ел ничего. Прекрасно зная свой организм, Нэш решил воспользоваться внутренними резервами. Так будет лучше работать мозг, обострится реакция и все прочие чувства. Откроется так называемый третий глаз, когда он будет чуять Главаря на расстоянии и действовать по наитию.
К семи часам вечера в радиусе пятисот метров от Крытой Арены творилось невообразимое. Море народа окружало этот дворец развлечений. Счастливых обладателей билетов пропускали по живому коридору из автоматчиков — около тысячи солдат. Артисты же, обслуживающий персонал, охрана и сам Нэш с вооруженным до зубов взводом проникали через подземный километровый тоннель, ведущий от комендатуры. Людей везли на трамвайчиках, числом посадочных мест около тридцати.
Без пятнадцати семь, задолго до начала представления, Нэш сидел в кабинете директора Крытой Арены, расположенном на высоте пятого этажа, и строго его, директора, инструктировал. По плану полковника, солдаты и офицеры, переодетые в обывателей, однако со скрываемыми под одеждами пистолетами, мини-автоматами, ножами и гранатами, рассядутся в секторах — так, чтобы держать под контролем всю площадь. Сам же полковник с бойцом Свенсоном заберется под самый купол. У них будут автоматы, снайперские винтовки и пеленгаторы (правда, пеленгаторы по непонятным причинам в последнее время совершенно бездействовали). Также у Нэша будет специальный передатчик, поддерживающий постоянную связь с директором, который засядет в мониторной. Ну и, естественно, — передатчики, связывающие полковника со взводом.
Зал Арены тем временем наполнялся. Народ шел на изрядном подпитии, веселый и лучезарный. Ограничение по возрасту, впрочем, было — лица до шестнадцати лет не допускались на это действо.
Пестрые, цветастые, праздничные одежды зрителей. Причудливые, почти клоунские облачения служителей — гардеробщиков, буфетчиц и прочих. По рядам и лестницам зрительного зала ходили девицы, предлагающие пиво. Почти голые. Вернее, на телесного цвета прозрачные трико красавиц были натянуты символические разноцветные трусики. Дэвид замечал с наблюдательного пункта в бинокль, как многие подвыпившие мужики похлопывали этих продавщиц по игривым попкам. И те в ответ улыбались. Одним словом, атмосфера была веселой. Даже, так сказать, чересчур.
Что ж, думал полковник Нэш, тем в большую ярость придет Главарь, тем более неосмотрительно и ошибочно станет он действовать.
С какого-то момента Дэвид почувствовал, что Главарь уже здесь. Растворился, подлец, в толпе вместе со своими офицерами. Но не привел же он сюда, черт возьми, обезьян! Однако, эти твари наверняка появятся в разгар действия. Но где Главарь их скрывает? Вопрос! Нэш с какого-то времени просто отчаялся следить за молчавшим пеленгатором и в раздражении его выключил, засунув в карман. Или разработчики напортачили, или же Главарь и тут его обхитрил. «Гад! — бесился Нэш. — Тем ужаснее будет твоя участь».
Представление началось выходом на арену трех слонов под развеселую музыку. Под овации и крики зрителей. На шеях исполинских животных сидели индусы- погонщики, а на спинах слонов размещались площадки, где находились артисты и акробаты. Одни стояли на руках. Другие жонглировали факелами. На третьем слоне крепкий мужик вращал и подбрасывал женщину с большими белыми ляжками.
А затем пошло и поехало: фейерверки, поп-певцы, клоуны, драматические сценки, артисты балета и оперы, глотатели огня и люди, ходящие по раскаленным углям. Много, очень много всего разного наблюдал полковник в бинокль.
Главное: после упомянутого выхода слонов на двух огромных экранах появился комендант, находящийся в «своем кабинете». Совершенно бодрый и жизнерадостный. Он поздравил народ с началом торжества веселья и смеха, восхитился его мужеством и пожелал повергнуть террористов в священный трепет «стойким национальным характером». Комендант, проклиная злодеев, энергично жестикулировал левой рукой, упорно не показывая правую. Но этого никто не заметил.
Минут через двадцать генерал поспешно распрощался со зрителями, пожелав веселой ночи. И экраны погасли. Как рассказывали потом Нэшу, Малиновский, взволновавшись, начал терять сознание. После выхода из эфира его долго откачивали. Даже возили в реанимацию, где он пробыл часа три. Слава Богу, все обошлось и генерала вернули в палату. Но к тому времени многое изменилось на Крытой Арене. Врачи были в курсе, поэтому генералу категорически запретили смотреть телевизор, транслирующий это грандиозное зрелище.
А произошло вот что. Где-то спустя полтора часа от начала представления, когда публика была необычайно разогрета зрелищами и спиртным, на сцену стали выпускать музыкантов все более агрессивного плана. Разнузданная попса перешла в рок, который, возрастая в агрессии, перескочил в так называемый «тяжелый». Это когда музыканты буквально беснуются на сцене, ломают об пол гитары, протыкают барабаны, выкрикивают ругательства, заводя до предела публику.
Когда на сцене буйствовала очередная рок-группа с нагими девицами на подпевках, во всей арене внезапно погас свет. И воцарилась гнетущая тишина. Через несколько секунд кто-то один пронзительно зарыдал, а потом, возрастая, по залу понесся гул возмущения. У полковника Нэша все опустилось внутри. Казалось, желудок упал куда-то в кишечник, а сердце соприкоснулось с занывшими почками.
Свет, однако, загорелся. И не сразу рассмотрели зрители, что за барабанами, вместо потных рокеров, сидят какие-то удивительные барабанщики. А вместо гитаристов — какие-то странные гитаристы. Солист же был благопристойно одет — правда, в камуфляжную военную форму и имел чудовищно широкие плечи, мощный торс и руки, в которых микрофон казался жалкой козявкою. Нэш узнал в «солисте» гориллу по кличке Упырь.
«Началось!» — вспыхнуло в сознании полковника. Сосущее чувство ожидания опасности сменилось азартом борьбы. Мгновенно прицелившись из снайперской винтовки, Нэш выстрелил. Старшина Упырь, пораженный в голову, даже не зарычал. Он просто тихо сел на задницу, а затем упал навзничь, раскинув исполинские лапы.
«Стреляй. Хорошо целься», — прошипел Нэш уже примерявшемуся Свенсону.
Однако стрелок промахнулся. Одна из обезьян оркестра, сидевшая за барабанами, тем временем достала автомат и начала плотными очередями расстреливать сектора Крытой Арены. А одна тварь запустила туда ракетницу. Вверху стадиона вспыхнул пожар, угрожающий паникой, давкой. Это сразу же понял Нэш.
Скомандовав Свенсону «За мной!», он ринулся вниз — по ступенькам, разделявшим сектора, сквозь крики ужаса и беготню зрителей.
Полковник, в отличие от подчиненных, был в боевой камуфляжной форме, с автоматом наперевес. Люди, истерически бежавшие к выходу, расступались при виде Нэша и мчавшегося за ним огромного скандинава.
Еще с наблюдательной площадки рассмотрел полковник в бинокль, как обезьяны, поочередно и довольно поспешно, стали спускаться «под пол», то есть в подземные люки, присутствовавшие на этой арене, как и на каждой. Серьезным недосмотром Нэша было, что он детально не изучил устройство ходов, карту которого предоставил директор. За это он и проклинал сам себя на бегу.
Когда Нэш со Свенсоном оказались внизу, все обезьяны исчезли. То есть впрыгнули в подземелье. Однако люки остались открытыми. Вернее, два люка. По ходу Нэш сообщил внутренней связью майору Джобовичу, куда он направляется. Джобович со своего сектора спешил на подмогу своей группой солдат.
Арена горела. Стоял истошный крик и люди давили друг друга, прорываясь к выходам из этого ада. Террористы запустили ракетницы по всему периметру. Больше горел верх Арены. Нэш бежал вниз, обуянный дикой жаждою мести и одновременно осознанием того, что каждая секунда промедления приводит страну к катастрофе. Нэш бежал, и стоны и крики зрителей только ободряли его. «Неизбежные жертвы, но победа не за горами!» — звучал в его голове идиотский, какой-то чужой голос. Да, люди погибнут, соглашался с «голосом» Нэш. Много людей. Но так надо ради спасения цивилизации. Иначе будет только хуже и хуже. Хуже и хуже. Очень плохо. Смертельно плохо. Нет, полковник не сходил с ума.