— Почему? — спросил я.
— Наши испортились, — сказал Дуга.
— Почему ваших женщин не учат? Вот в гимназиях учатся даже татарки.
Дуга вздохнул, махнув рукой.
II
«Открывают невестку»
— Сегодня Дуга будет «открывать невестку» и «развязывать ей язык», — сказали мне.
Я пошел посмотреть на этот обряд, до совершения которого невестке нельзя показываться и говорить с родственниками мужа.
«Сенау»-невестка от смущения спряталась в угол. Пришлось ее привести за руку к родственникам и девушкам, сидевшим в сакле. Все торжественно сидят на подушках и ведут разговоры…
— Добрый час, сенау, — сказал совершающий обряд, — поздоровайся с нами.
Сенау стояла боком к нему, закрыв рукавом лицо.
— Будь счастлива, — продолжал Дуга, благодаря ее за то, что она сделала ему честь и немного открыла свое лицо, так что немного был виден ее профиль. Она отняла от лица рукав на мгновение и сейчас же — застыдилась и отвернулась. Зная, что она очень смущается, Дуга не стал настаивать и попросил ее принести воды. Она поспешила исполнить его желание и через минуту стоила с протянутой чашей воды. Не говоря ни слова, она предлагала движением руки воду.
— Я не возьму, пока не скажешь ты «возьми».
Она долго не соглашалась произнести это слово, пока присутствующие не уговорили ее.
— Возьми, — сказала она, еле шевеля губами.
— Я не слышу, — отвечал Дуга, — скажи громче, так, чтобы все слышали.
Она повиновалась и получила в ответ:
— Помоги тебе Аллах приобрести любовь всех.
Этим и закончился обряд. Теперь невестка могла открывать лицо и разговаривать с ближайшими родственниками мужа. Но до самого гроба она не могла их называть по именам.
При этом обряде невестка и Дуга обменялись подарками, но не лично, а через родственниц.
Дуга получил красивый, шитый золотом кисет, а сам подарил ей башмаки и платок. Дуге сказали присутствующие: «Да бегают за тобой невесты», так как он был холост.
Затем сели после омовения за обед, сопровождаемый шутками.
— Я окажу тебе услугу, какую оказал один бедный богатому, — говорил мне Дуга…
— Какую услугу? — спросил я.
— Он помог ему поймать лапшу и сам съел, — отвечали мне, улыбаясь.
Долго сидели за этим обедом. Много шуток и рассказов пришлось слышать здесь; чеченцы в торжественных случаях умеют хорошо рассказывать, проявляя в этих рассказах свою наблюдательность, остроумие. Из анекдотов приводим следующий очень характерный рассказ, отражавший нравы и обычаи этого народа.
К одному чеченцу приехал гость. Чеченец украл для него барашка[4] и сделал угощение. Когда подали суп, гость, не предполагая, что он горячий, глотнул полную ложку. От обжога он, точно окаменелый, стал смотреть в потолок сакли. Удивленный странной выходкой гостя, хозяин спросил:
— Что с тобой?
— У меня дома осталась больная мать; так вот, я вспомнил ее, — ответил гость, ничуть не смущаясь…
Удовлетворившись его объяснением, хозяин в свою очередь тоже глотнул горячего супа. Обжегшись, он невольно взглянул на потолок.
— Что с тобой? — спросил гость.
— Я тоже подумал о твоей матери, боюсь, как бы она не умерла, — отвечал тот.
Конец обеда не обошелся без нового анекдота.
— Теперь, должно быть, доехал, — улыбнулся Дуга, когда все кончили есть. Этим замечанием он вызвал смех гостей, знавших, на что намекал Дуга; я попросил их рассказать мне этот случай, к которому относилось замечание. Вот что рассказал мне Дуга.
Князь Кагерман ел очень мало. От этого очень терпели те, которые садились с ним за стол, так как им приходилось заканчивать поневоле еду после своего тамады (главы обеда, на обязанности которого было произношение тостов). Поэтому сотрапезникам Кагермана приходилось вылезать из-за стола голодными. Долго терпели они выпавшее им на долю несчастье: наконец, не выдержав, говорят однажды Кагерману, чтобы он дал хоть раз наесться им до сыта в гостях.
— Как же я узнаю, сыты ли вы или нет? — спрашивает их Кагерман.
— А вот ты спроси нас, доехал ли до аула тот всадник, которого мы встретили, — и пока я не скажу, что доехал, — ешь. Слово «доехал» — будет означать, что мы сыты уже.
Кагерман согласился. Вот однажды в гостях проглотил он несколько кусочков и спрашивает своего спутника:
— Как ты думаешь, доехал ли тот всадник, которого мы встретили?
4
Чеченцы считают воровство ловкостью; по их мнению, оно непредосудительно, особенно, если для угощения гостя (