- Джон, если вы не дома, пожалуйста, перезвоните мне, когда вернетесь. Это Мэри Остин. Есть важный разговор, а никому кроме вас я доверить этого не могу.
Джон ринулся к аппарату, поскальзываясь на остывшей луже чая, и схватил трубку в последнюю секунду, когда Мэри хотела уже было дать отбой.
- Мэри! – выдохнул он, нажимая на кнопку приема звонка.
- Слава богу, вы дома! – казалось, она была безумно рада его слышать.
- Что стряслось?
- Ну… в общем… вы смотрели сейчас телевизор? Интервью Абрамса слышали? Ну про лекарство от СПИДа?
- Да, а в чем дело?
- Как думаете, ему можно доверять? Думаете, это не очередная пустая сенсация? У вас есть возможность навести справки?
- Мэри, я… - и Джон запнулся.
Что он мог сказать ей? Что давно ни с кем не общается и растерял все былые связи? Что если бы не Вероника, он давно бы сгнил в своем доме, где даже по лестнице ему было сложно спускаться? Мэри не видела его уже пару десятков лет, она просто не представляет, в кого он превратился. И как ей все это объяснить сейчас по телефону?
- Джон, не волнуйтесь, я сама уже навела справки. Я давно слышала про исследования Абрамса, их хвалили многие медики, называя весьма и весьма перспективными. Про них говорили, что если у кого и есть шанс победить СПИД, так это у Абрамса. И вот это случилось. Я поздравляю нас, Джон.
- Но… с чем? Что это нам даст…теперь?.. – непонимающе выдохнул Джон.
- А вот чтобы объяснить это, нам с вами необходимо встретиться. Это не телефонный разговор. Вы сможете подъехать через пару часов в кафе…
- Нет, - резко оборвал ее Джон, даже не дослушав названия кафе. – Если хотите, приезжайте ко мне сами. Адрес вы знаете.
Мэри согласилась как-то слишком быстро, что несколько насторожило Джона: уж не привезет ли она с собой настырных папарацци, много лет пытающихся пробиться к «телу» Джона Дикона? И ведь Веронику как назло унесло куда-то… Джона охватила легкая паника, он беспокойно ходил по кухне, так и не вытерев лужу и не убрав осколки кружки.
Мэри подъехала ближе к обеду. Одна. Она легко взбежала на крыльцо и нажала звонок. Впустив ее в дом, Джон отметил про себя, что она шикарно выглядит для своих лет и почти не изменилась. Впрочем, полученное ей от Фредди наследство позволяло вести самый элитный образ жизни.
Джон проводил ее в гостиную, но чаю не предложил: ему не хотелось возвращаться в полумрак кухни, снова ставить чайник и смотреть на потухший экран телевизора, вспоминая, как несколько часов назад доктор Абрамс вещал из него про то, как он имел все средства для спасения жизни Фредди, но не сделал этого.
Мэри села поближе к Джону и сжала его руку в своих ладонях.
- Джон, сейчас я скажу вам нечто удивительное, но и, наверное, очень болезненное. Постарайтесь понять меня и не злиться за то решение, что мне пришлось принять тогда, 27 лет назад…
Джон насторожился.
- Дело в том, что… Это изобретении Абрамса… оно и вправду может очень помочь нам спасти Фредди.
Джон молчал. Спасти Фредди. Ну да, как же он сразу не догадался, она повредилась рассудком за столько лет жизни с осознанием факта того, что его больше не существует. Чего уж тут говорить, надо звать санитаров. Он бы и сам довез ее до ближайшей клиники скорой психиатрической помощи, но…
- Джон, вам, наверное, мои слова кажутся странными. Даже дикими. Но да, сейчас я думаю только о Фредди. У него наконец-то появился реальный шанс. Именно ради этого шанса мы тогда и заморозили его…
- Вы его…что?! – Джону стоило неимоверных усилий выговорить эту простую фразу.
Ему казалось, что он стал персонажем какого-то дешевого научно-фантастического мыла.
- Мы с Джимом и Питером приняли поспешное решение заморозить Фредди. Он впал в кому, а это идеальное состояние для заморозки живого организма. Обеспечивается стопроцентная сохранность всех органов и тканей. Я не знала, сколько лет науке потребуется для изобретения лекарства от СПИДа, но я бы в любом случае оставила завещание с рассказом об этом. Человечество не должно лишаться Фредди Меркьюри, Джон!
Точно. Третьесортное голливудское мыло. Даже думать об этом не стоит. Джон махнул рукой и продолжал молчать.
- Я узнала об этой программе примерно за год до его смерти и все наводила справки. Месяца за три я решилась и пошла на консультацию к тамошним врачам. Никаких имен, разумеется, не называла, но исподволь разузнала все, чего хотела. Когда Роджер мчался в автомобиле, чтобы увидеться с Фредди, я нарочно попросила Пита позвонить ему и сообщить о смерти – если бы заморозка кончилась неудачей, меня бы проклял весь мир. Невзирая на то, что Фредди в любом случае бился в агонии, в его смерти все равно обвинили бы меня. Поэтому я решила все сделать тайно. Под видом врачей, констатирующих смерть, в дом прибыли специалисты из криоцентра и сразу же сделали ему какой-то укол – чтобы он мог пережить процедуру прощания с ним близких. Окончательно заморозили его лишь в день похорон, когда в печи крематория сгорел пустой гроб, а Фредди в этот момент был помещен в пластиковый контейнер и оставлен в нем до лучших времен. Если честно, я не особо верила в успех всего предприятия. И тем паче не была уверена, что его разморозят при нашей жизни. Но… кажется, у нас появился шанс. Я хочу переговорить с доктором Абрамсом. Нам ведь нужны гарантии. Мы не можем размораживать его просто так…
Джон все молчал, словно в одночасье лишился слуха и голоса. Мэри наговорила так много всего, даже половина услышанной им информации не усвоилась как надо, Джон лишь ощущал, как его колотит мелкая дрожь, словно это его самого засунули в морозилку.
- Что скажете, Джон? – не выдержала Мэри отсутствия реакции от собеседника.
- Вы хотите сказать, что… что… Фредди жив?.. – выдохнул, наконец, Джон ту единственную фразу, что выражала всего его мысли на этот счет.
- Да! – и по щеке Мэри побежала слеза. – Да, черт побери, он жив, Джон! И я хочу, чтобы вы поехали со мной к Абрамсу обсудить процедуру его разморозки и лечения. Вы… согласны, Джон?
Был ли у него хоть малейший шанс отказаться? Ну, разумеется – больная спина, обожженная нога, паршивое настроение после встречи с фанатами, усталость и апатия… но больше в душе его не жило ничего – ни злоба на Мэри за сокрытие такого рода информации, ни желание тут же рассказать обо всем Брайану с Роджером… Он хотел лишь увидеть Фредди, просто увидеть его сквозь тонкую корочку льда, которой все равно наверняка не существует. Технологии нынче шагнули столь далеко, что корочка льда существует лишь виртуально – в виде пропасти между ними. Пропасти длиной в двадцать семь долгих лет…
- И что, за все это время ни один паршивый журналист не докопался до истины? Быть того не может!
- Мы изначально сработали очень чисто. О том, кого замораживают, знал всего один врач, по документам Фредди проходит как совсем другой человек. Тот врач вскоре скоропостижно скончался. Хаттона тоже уже нет в живых, а Питеру болтать не с руки. Мы будем и дальше продолжать хранить тайну его жизни – в конце концов, только ему решать, что с ней делать.
Джон медленно кивнул, чувствуя, как на его плечи навалилась многотонная тяжесть: Фредди сейчас никак не больше сорока пяти – именно в этом возрасте его заморозили. А вот ему, Джону, уже 67… Фредди годится ему в сыновья. Какие нелепые зигзаги судьбы…