- Я так скучал по тебе. Каждый день. Вернись, я прошу тебя… Быть без тебя на сцене невыносимо… Выходить туда каждый раз, словно по указке, и не видеть там тебя. Слышать сзади звук родных барабанов, но не слышать родного баса и любимого голоса… Никто не трется возле моей ноги с открученной микрофонной стойкой. Никто не скачет возле меня. Никто не делает пошлых движений бедрами. Боже, я так скучал! – в отчаянии воскликнул Брай, впиваясь пальцами в плечи Фредди и поднимая лицо.
Он зарос щетиной, его черты странно, но не болезненно заострились, а в глазах поселился лед. Фредди положил ладони на плечи Брайана и приблизил к нему лицо:
- Такой седой стал… На свете нет гитариста лучше тебя, Брай. И ты был им до того, как я вошел в твою жизнь. Помни об этом, - холодные губы Фредди коснулись порозовевшего лба гитариста, и Брайан с тоской выдохнул.
- Может быть, тебе показаться специалисту? Ну, мне неплохо помог психиатр - тогда, после твоей кхм… смерти.
- Мой врач утверждает, что с моей психикой полный порядок, - как бы невзначай пожал плечами Фредди.
- Да, я вижу, - пробормотал Брайан, медленно поднимаясь и растирая затекшие ноги.
- Скажи остальным, пусть угомонятся уже, наконец. Со мной все будет хорошо.
- Да, Фредди, а как же иначе, - с горечью в голосе прошептал Брайан, выходя из комнаты.
За воротами уже нервно бегал из стороны в сторону вконец ошалевший Роджер. Джон сидел в припаркованной неподалеку машине.
- Ну что? – схватил Родж Брайана за грудки, как только тот показался в дверях.
Брайан помотал головой, и ответ Роджер прочел в его глазах.
- Ну ладно, - пробормотал Роджер. – Если он не может петь и не может писать, возможно, он еще может развлекаться? А ну от винта, работает профессионал! – и Роджер пулей влетел в дом.
========== 6. ==========
Он проскочил мимо обалдевшей Мэри, не успевшей даже запереть дверь после ухода Брайана.
- Роджер, постой, ему вредно так много волноваться! Приходи лучше завтра! – но голос ее уже эхом разлетался по пустой гостиной, а Роджер, забыв о возрасте и артрите, резво взбежал по лестнице и исчез в коридоре.
Дверь спальни оставалась приоткрытой, и Фредди даже не потрудился подойти и захлопнуть ее. Роджер просунул голову в щель и хрипловато пропел:
- Ээээээээээооооооооо! Эээээээээооооооооо!
Плечи так и сидевшего за столом Фреди едва заметно дернулись, он развернулся, и некое подобие улыбки скользнуло по его измученному лицу.
- Родж, - выдохнул он, и в глазах его потеплело.
- Привет, старина! – крикнул Роджер, протискиваясь в приоткрытую дверь и маша ему рукой с напульсником на запястье. – Вот, видал, какую гадость теперь на руках таскаю? Старость не радость! А ну иди сюда! – и Родж заключил Фредди в свои объятия.
- Роджер, - пробормотал Фредди, прижимая к себе поседевшего бородатого ударника, - ты бороду отпустил, негодник…
- Зато так я солиднее выгляжу! – и он любовно погладил свою седую бороду.
- Ничто не заставит тебя выглядеть солиднее, Тейлор, - Фредди усмехнулся.
- Ну давай, рассказывай, как там жизнь в холодильнике? Как там – по ту сторону Антарктиды?
Фредди пожал плечами:
- Не знаю. Для меня все пролетело как один миг. Вот я лежу на постели, в ногах Дилайла, рядом Джим держит меня за руку. Я чувствую, что скоро умру – с минуты на минуту – и закрываю глаза уже без всякой надежды когда-либо их открыть. В следующую секунду я их открываю, мне кажется, я немного отдохнул и могу еще поговорить с Джимом, да и ты обещал приехать ко мне в тот день. Открываю глаза, а на меня куча докторов смотрит, у всех глаза с полтинник, все носятся вокруг меня, кричат. Ну все, думаю, совсем плохи дела, в хоспис везут, наверное. А потом как началось… Сперва заявили, что вылечили меня от СПИДа, и что скоро родственники заберут меня домой. Спрашиваю про Джима – никто ничего не знает. Зато ко мне приезжает какая-то пожилая женщина и увозит меня в Гарден Лодж. А по дороге я узнаю, что это Мэри… Я все никак не могу уложить это в голове – еще вчера был ноябрь 1991, а уже сегодня ноябрь 2018, и вы с ужасом взираете на меня. А для меня ничего не произошло. Я просто на мгновение закрыл глаза, а за это мгновение прошло 27 лет…
- Паршивые и прекрасные 27 лет! Фред, знал бы ты, сколько всего интересного появилось в мире за это время! Мы же поедем с тобой гонять в картинг? Ну же! – и Родж толкнул Фредди плечом. – За все эти чертовы 27 лет мне не с кем было как следует надраться и повеселиться, вот и пришлось даже бороду отпустить и с Мэем связаться. Это же ходячая энциклопедия по астрономии и барсукам! Мистер Скука, мистер Занудство! Фредди, слава богу, что ты вернулся, наконец! – и Родж снова заключил его в объятия.
- Родж, я…
- Я в курсе, ты больше не можешь петь и сочинять песни. Наши двое пай-мальчиков мне уже об этом сообщили. Да мне чихать! На картах гонять никакой голос не нужен. Ну разве что кричать от восторга: Йу-хууууууууу! Ну что, поехали? У меня там приятель держит базу, пустит нас в любое время. Предлагаю отправиться ночью, самый шик!
Фредди улыбнулся. На мгновение в его взгляде скользнул какой-то азарт, но глаза тут же потухли, и он опустил голову.
- Родж, прости, но у меня нет желания заниматься чем-либо.
- А, ну то есть только сидеть за столом и пялиться в окно? На это желание есть?
- Родж! – простонал Фредди, заламывая руки. – Ты не понимаешь.
- Неа, не понимаю, - помотал он головой. – То Мэй слезы лил, когда тебя увезли в холодильник, а нам сказали, что в печь. То Дикон ушел в закат, наматывая сопли на кулак. Теперь и ты по тому же пути пошел. Хочешь сказать, что из плохишей остался я один? Три пай-мальчика и во всех смыслах веселый Роджер? Ну уж нет. Ладно, не хочешь на картинг, так и быть, пошли в этот твой гей-клуб. Ради такого дела рискну девственностью, - и лицо Тейлора приняло уморительно серьезное выражение.
- Роджер!
- Ну а что, чем только не пожертвуешь ради дружбы! – и Роджер благоговейно закатил глаза, сложив ладони перед грудью. – Правда, кому там сдался 69-летний дед. Но мало ли на свете извращенцев? Пошли давай, мой молодецкий дух требует приключений.
- А ты совсем не изменился…
- С чего бы вдруг?
- Возраст, лишний вес, постоянное общение с Браем, женитьба…
- Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о том, как тяжела и беспросветна моя жизнь! – и лицо Роджера приняло скорбное выражение.
- Я не смогу составить тебе компанию… Какой во всем этом смысл?
- Смысл? Да у жизни вообще нет смысла, Фредди! Жизнь – это сплошная череда веселья. И вот у нас появился очередной повод отпраздновать – ко мне вернулся мой лучший друг! Воскрес спустя 27 лет! – Роджер извлек из пиджака флягу и поставил ее на стол. – Если ты так переживаешь за мою честь, в гей-клуб тоже можем не ходить. Давай просто отметим твое восстание из ада, - и Роджер издал жуткий утробный вопль. – Стаканы тащи или будем прямо так?
- Врачи запретили мне пить алкоголь. Это плохо повлияет на нервную систему недавно размороженного…
- А тебе не кажется, друг мой, что на твою нервную систему уже ничто плохо не повлияет, поскольку ее у тебя уже нет? Я что не предложу – ты все отвергаешь. Ты вообще точно Фредди Меркьюри, а? – Роджер нагнулся и внимательно всмотрелся в глаза друга. – Чтобы Фредди отказался от тусовки и выпивки?
- Я сейчас рано ложусь, Родж, и много сплю.
- А зачем?
- Что?
- Ну зачем ты ложишься? Спишь зачем? Ради чего все это? Петь ты не хочешь, тусить и радоваться жизни тоже. На хрена тогда вообще продолжать эту жизнь? Влачить жалкое бесцельное существование?
- Ты предлагаешь мне совершить увлекательное путешествие назад в холодильник?
- А что, это мысль! Клин вышибают клином. Раз у тебя отморожены мозги, может, повторная заморозка приведет их в чувство, а?