Дочь, которая на четыре года младше брата, тоже Катюша – в честь матери – с момента рождения оказалась для Тимофея единственным светлым пятнышком на многие годы, любимицей, отдушиной… Подрастая, она становилась всё краше и занятнее, но никогда, как ни стремился Тимофей, душой к нему не тянулась. Зато, будто маленький хвостик, не отходила ни на шаг от матери, мило копируя все ее повадки.
Как-то после очередной сказки на коленях отца дочка прижалась к щеке Тимофея своей щечкой и доверила ему свою большую тайну:
– Ты у меня очень-очень хороший папа, но маму я всё равно люблю сильнее-сильнее! Так и надо? Ты не обижаешься?
Потом это проявлялось чаще и обиднее, но реакцией отца Катя уже не интересовалась. Выросла дочка! Вроде всегда на глазах, да только душа теперь – потемки. Очень, между прочим, неглупая девочка, но скрытная. А столь привлекательная для окружающих ее внутренняя сила и целеустремленность, проявившаяся с малых лет, угадывается с первого взгляда. Но для Тимофея осталось загадкой, откуда у дочки эти качества и чему они послужат в последующем?
Лишь одно качество дочка выставляла напоказ – ослепительную, притягательную и, прямо-таки, божественную красоту, какой не обладала даже ее красавица-мать. Красота, которая завораживает окружающих и окрыляет.
Однако, как думал Тимофей, красота, что человеческого лица, что тела, явление редкое, исходящее от самой природы. Красоту подлинную никакими красками не создашь! Но если уж досталась, то принадлежит не одному, а всем! Красота – это же богатство народа, каждый имеет право ею любоваться. Случается короткого взгляда на красоту достаточно, чтобы пропащая душа оттаяла, и даже расцвела от созерцания прекрасного. Потому больно глядеть, как наши девки этой красотою распоряжаются, да ещё и продают. Всякими моделями да королевами красоты нашим дурочкам головы вскружили … Их позорят, а они радуются, когда их щупают да измеряют! Всё подмяли под себя торгаши проклятые, из всего деньги куют, а с их помощью и нас в дерьме держат!
Да, шут с ними! Только дочери и красота не поможет. Не очень-то привлекает ею парней надежных, – одна шваль вокруг и трется. Приезжал как-то некий экземпляр! Так он поздороваться с родителями из машины не вышел. В цепях, перстнях, в ушах серьги и затычки с проводами… И дергается, будто блохи его заели, и жвачку во рту гоняет! Не парень, а украшение елочное! Но дочь тоже хороша. Вульгарностью всех хороших ребят распугала.
После школы учиться отказалась наотрез, продавцом в городе устроилась, потом вообще, официанткой в ночном ресторанчике. И преобразилась так, что даже отношение Тимофея к ней изменилось.
– Ну, как можно, елка-дрын!? – сокрушался отец. – Богатства свои вывалила наружу, обтянулась, разукрасилась, словно папуас перед ритуальной охотой. Дымит как паровоз. Самой-то не противно от этой гадости во рту? А как рожать собирается? Мертвого, что ли? Вон, машину купила, хорошо зная мудрость предков – кто живет в кредит, в долговую яму угодит! Трусы рваные, зато машина! Обидно, будто не понимает, что копирует самых вульгарных и падших женщин. Да ещё старается походить на современных сучек (Тимофей иначе этих барышень не величал, хотя в иных случаях бранных слов себе не позволял – даже мужики в его присутствии остерегались «лаяться»), которым вороватые родители миллионы дают на мелкие расходы. Ну, как тебе угнаться за ними, доченька моя, дурочка несчастная?
А уж, какой Тимофею представлялась тайная сторона ее жизни, сложно вообразить. Болит отцовское сердце, однако всё готово простить.
Когда-то Тимофей самые светлые надежды связывал с этой милой дочуркой, своим солнышком. Мечтая, чтобы дочь оказалась счастливее матери. Сколько уж лет мучила Тимофея нерешенная когда-то задачка. Ну, не мог он понять, почему именно его жена считает причиной своей неудавшейся жизни? Ведь не было дня, чтобы он не думал, не заботился о них – о жене, о сыне, о дочери. Он, здоровый и сильный мужик, по примеру некоторых соседей мог легко навести образцовый семейный порядок, где всё подчиняется только его воле. Никто и пикнуть бы не посмел. Стоило немного поработать кулаками, но Тимофей до того не опустился. Да, не всё пришлось ему по душе в их семейных отношениях, но он не представлял, как силой можно навязать кому-то любовь и уважение? И теперь не мог взять в толк, чем заслужил такой финал своей жизни?