Одним из условий Тильзитского мира было участие России в так называемой «Континентальной блокаде» Англии, с помощью которой Наполеон стремился сокрушить Туманный Альбион. О. Соколов так пишет об этом: «Объявив Континентальную блокаду, Наполеон фактически вынужден был объявить войну до победного конца. Чтобы блокада была эффективной, следовало закрыть все порты европейского континента, а это означало, что все государства должны были либо стать вассальными от Франции, либо вступить в союз с Наполеоном. Продиктовав пункты декрета Континентальной блокады, император поставил перед собой сверхзадачу, которая отныне будет диктовать его внешнюю политику в отношении всех держав континента»[90].
Утверждая вышесказанное и одновременно доказывая «миролюбие» Бонапарта, О. Соколов не замечает, как он противоречит сам себе. Очевидно, что все, кто не хотел становиться вассалами или союзниками Бонапарта, должны были быть им уничтожены! Для России, конечно, Континентальная блокада была невыгодна, так как означала полное прекращение торговых контактов с крупнейшим импортёром российского сырья — Великобританией. Однако, будучи незаурядным дипломатом, император смог использовать Континентальную блокаду на благо России. Якобы с целью заставить Швецию разорвать её союз с Англией и вынудить соблюдать Континентальную блокаду Александр начал с ней войну, нанёс ей поражение и по заключённому в сентябре 1809 г. мирному договору получил в вечное владение всю Финляндию и Аландские острова. Эти приобретения играли важнейшую роль в обороне Петербурга от возможного удара по нему с Балтийского моря или с территории Швеции.
Тильзитский мир позволил Александру I активизировать боевые действия и на юге, где Россия с 1806 г. с переменным успехом вела войну с Турцией.
Помимо укрепления обороноспособности Александр озаботился созданием мощной разведывательной сети в наполеоновской Франции. В Петербурге царь фактически завербовал посла А. Коленкура, с которым он встречался постоянно инкогнито и от которого получал важные сведения о планах французского императора[91]. В Париже молодые порученцы царя А. И. Чернышёв и граф К. В. Нессельроде организовали мощную разведывательную сеть. В числе их платных информаторов были министр полиции Ж. Фуше и служащий военного министерства М. Мишель, который составлял ежедневную сводку французского главного штаба. Как пишет О. Соколов, «это были сведения о численности, составе и перемещении наполеоновской армии, которых не имели в своём распоряжении даже французские маршалы. В результате для царя не осталось секретов относительно дислокации и состояния французской армии»[92]. Большое содействие Александру I в его борьбе с Наполеоном оказал орден иезуитов, запрещённый папой ещё в 1773 г. Императрица Екатерина II отказалась признавать папский указ и разрешила ордену найти убежище в России. Несмотря на запрещение, иезуиты обладали обширной разветвлённой тайной сетью, имевшей своих представителей в самых высоких европейских сферах. Иезуиты были особо преследуемы якобинцами и Наполеоном, поэтому неудивительно, что они стали действенными союзниками Александра I.
Пока государь укреплял обороноспособность России, Наполеон активно расправлялся с последними проявлениями самостоятельности европейских держав. В 1808 г. он начал Испанскую кампанию и увяз там в начавшейся народной войне. На помощь испанцам пришли англичане, высадившие десант в Португалии. В 1809 г. Австрия, пытаясь восстановить утраченное господство и опасаясь роста наполеоновского могущества, начала войну с Францией, которую Наполеон выиграл, но с большим трудом и с большими потерями. Тем не менее после поражения Австрии относительно независимыми от Наполеона в Европе оставались ганзейские города и Герцогство Ольденбургское, государь которого приходился близким родственником императору Александру I. Именно захват этого герцогства стал первым сигналом приближающейся войны.
Наполеон принимает решение о подготовке войны с Россией
К 1810 г. Наполеон понял, что он ошибся в русском императоре: Александр не собирался становиться орудием в его руках. В 1809 г. царь фактически саботировал посылку своих войск на помощь Наполеону в его войне с Австрией, к чему его обязывал Тильзитский договор. О. Соколов негодует на царя, не задумавшись даже, почему Наполеон не помогал России в её войне с Пруссией и Турцией? Почему царь должен был проливать русскую кровь за вчерашнего и, по всей вероятности, будущего врага? В том же 1809 г. Александр I вежливо, но твёрдо отказал Наполеону в его сватовстве сначала к великой княжне Екатерине Павловне, которую поспешили выдать замуж за принца Ольденбургского, а затем к 14-летней великой княжне Анне Павловне. О. Соколов, конечно, обрушивает всё своё негодование на Александра I, который предпочёл «прыщавого принца» «великому Наполеону». При этом историк опускается уже до совершенной мерзости, намекая на инцест между царём и его сестрой Екатериной. Если автор считает для себя достойным подобные «исследования», то почему бы ему не начать с Наполеона: с его любовных связей с падчерицей Гортензией, с его любовниц и внебрачных детей, с фактов, которые в отличие от лживых измышлений о царе действительно имели место? Впрочем, подобные интересы не имеют никакого отношения к истории как науке.
О. Соколову невозможно понять, что женитьба одной из великих княжон на Бонапарте означала оскорбление династии Романовых. Наполеон, несмотря на все свои завоевания и титулы, был в глазах Александра I выскочкой, узурпатором, кровавым захватчиком. То, что австрийский император поспешил по первому требованию «корсиканского чудовища» выдать за него свою дочь, говорит лишь о малодушии Франца I и его министра К. Меттерниха.
О. Соколов пишет, что отказ в сватовстве стал для Наполеона настоящей «пощёчиной» и сильно озлобил его. Всё это, конечно, из области дамских романов, а не серьёзной истории. Как бы ни был честолюбив Наполеон, но войну из-за женщин он не начинал. Хотя первые донесения о подготовке войны с Россией поступают Александру! уже в начале 1810 г. Посол в Париже князь А. Б. Куракин докладывал царю: «Слухи о войне Франции с Россией распространяются во Франции и Германии, начиная со времени свадьбы Наполеона» (имеется в виду его бракосочетание с эрцгерцогиней Марией-Луизой, имевшее место 1 апреля 1810 г.)[93].
Главной причиной недовольства Наполеона была независимая политика Александра I. 19 декабря 1810 г. он отказался выполнять требование Наполеона о запрете нейтральной торговли и с 1811 г. разрешил привоз товаров из колониальных стран под американским флагом (так называемый «новый тариф»). Мера эта отвечала интересам России и не нарушала пункта Тильзитского договора о запрете торговли с Англией. Причину введения нового тарифа Александр I объяснял Наполеону в письме от 13(25) марта 1811 г.: «Тариф мой, установленный только на год, не имеет иной цели, кроме уменьшения невыгодности курса и доставления мне средств к поддержанию принятой и с постоянством сохраняемой мною системы» (т. е. Континентальной блокады. — Прим. авт.)[94].
Однако Бонапарта раздражал сам факт того, что кто-то может ослушаться его требований. Своё недовольство Россией он продемонстрировал сразу же после подписания указа царя о нейтральной торговле. 30 декабря 1810 г. французские войска захватили владения герцога Ольденбургского, который приходился дядей императору Александру I, чей сын Георг был женат на сестре государя. Суверенитет герцогства был предусмотрен Тильзитским договором, поэтому изгнание герцога и присоединение его владений к Французской империи были вызовом и личным оскорблением для русского императора. Россия заявила резкий протест, который Наполеон проигнорировал. На дипломатическом приёме 9(21) февраля 1811 г. французский император прошёл мимо графа А. И. Чернышёва и едва ему поклонился, а затем демонстративно долго беседовал с поляками[95].
94