— Зачем им это? — поинтересовался я. Поинтересовался вроде бы тихо, но и шериф, и Фарри, и капитан Рубенс посмотрели на меня с изумлением.
— Компас, Эд, — как дурачку объяснил Фарри.
— Я не так выразился. Зачем им это сейчас?
— Маски сняты, — развел руками ан Найт, — сейчас, боюсь, во всей Пустыне осталась лишь одна сила — Братство. По рассказам капитана «Клинка» — Берег был, считай, обескровлен, когда случилось предательство Цитадели. Сюда, к Содружеству, наш флагман пробивался с боем. Кому-то из Добрых удалось уйти, кто-то смог закрепиться на Берегу, но основные силы Братство смело почти моментально. Как он сказал — несколько десятков кораблей просто разлетелись на куски за несколько минут до атаки, а потом в бой пошел флот фанатиков. Армады Добрых Капитанов больше нет. Теперь Цитадель таиться не станет. Я, конечно, догадывался, что они не так просты, но надеялся на иной исход.
— И поэтому вы сидели и ждали? Получили компас и все, спрятали где-то в сундук и забыли про него?
— Юноша, — скривился шериф, — мы вернемся к этому разговору позже. Давайте как-то выбираться отсюда.
— В вашей беседе есть одно, простите за грубость, поганое слабое место. Какого ледяного демона вы решили, что это нападение Братства? — спросил Барри Рубенс. Он упирался кулаками в стол, нависая над сидящими.
БОООООООООООООУУУУ!
— Капитан! Капитан!
В кают-кампанию ворвался стриженный наголо мужчина лет двадцати пяти. Просторный меховой капюшон спадал ему на спину, и от этого голова казалась крошечной. — Город открывает шлюзы.
Он перевел дух.
— Там на пристани стоит какой-то важный прыщ. Говорит, что корабли содружества атакованы и городу требуется любая помощь. Что им доложить, капитан? Там беготня знатная в порту! Корабли выходят! Перед нами один шапп и он вроде без боевых, но уже тарахтит.
— Спокойно, Биами, дай сообразить, — махнул рукой Рубенс.
— Компас важнее, — сказал Фарри. Капитан бросил на него негодующий взгляд и рыкнул:
— Тихо. Ты — жди снаружи. — Как только закрылась дверь, Барри процедил:
— Чтобы слово Компас не покидало нашу компанию! Ясно?
Фарри не ответил.
— Если не помочь людям, это будет жрать вас потом и, в конце концов, убьет, — сказал я. Опять тихо, бесцветно. Мне вспомнился Мертвец, и сжигающий его огонь совести, жар которого вынудил пирата повеситься в камере.
— Пока права голоса у тебя нет, — зыркнул на меня Барри, а вот шериф посмотрел с одобрением. — Это мои люди, мой корабль, и тут мы не станем изображать совет Содружества.
Он подошел к двери, распахнул ее.
— Мы выступаем!
Капитан шагнул к металлическому ящику на стене, открыл ключом крышку. Откинул ее с лязгом.
— Мы же рискуем всем, мастер Рубенс. Компас...
— Компас не должен становиться твоим богом, Фарриан. Твой помощник прав. К бою.
За крышкой скрывался рычаг, и капитан потянул его вниз. Сверху раздался дикий звон, и почти сразу же послышался топот сапог.
— К бою, джентльмены! К бою! — заорал где-то Жерар.
— Отправляйтесь в каюту и не мешайте. Мне сейчас не нужны под ногами восторженные юноши.
Фарри растерянно положил руки на подлокотники сидения, будто бы собирался встать, но забыл об этом намерении.
— Сейчас нужно принимать быстрые решения, Фарриан, — чуть спокойнее сказал капитан. — Доверься моему опыту. Ты же понимаешь?
— Да, конечно. Конечно, — пробормотал тот. — Да… Я… Да… Эд, идем…
— Нет, — очнулся я. Опять сидеть? Опять ждать? —Дайте мне оружие.
Капитан открыл было рот, но не успел родить какую-нибудь обидную реплику.
— Мне доводилось убивать людей, — сказал я и через паузу добавил, глядя ему в глаза. — И в бою тоже.
— Оружие у квартирмейстера, — прищурился он. — Найди Жерара, если хочется подраться. Все, я в рубку. Фарриан, ты со мною. Или же оставь мне компас, если хочешь поиграть в героя. Шериф?
— Разомнусь. Все-таки это и мой город.
* * *
Порт гудел, сверкал огнями, и неповоротливые корабли съезжали по металлическим сходням в бурлящую ледяной крошкой ночь. Огромный город шарил по ночной пустыне лучами прожекторов. Громыхал лед под гигантскими гусеницами, ревели двигатели.
Фрет лихо скатился в пустыню и развернулся параллельно ходу Барроухельма. Мы стояли на внешних лестницах, вооруженные, и готовые к бою. Ночная ледяная свежесть выбила из тела остатки сна. Волосы в носу мигом замерзли. Я замотал лицо шарфом так, чтобы оставить лишь щель для глаз и старательно дышал студеным воздухом Пустыни. Носом вдох, ртом выдох.