— Но почему? — воскликнули в один голос Герман и Галя.
— А потому, что нужна железная дорога или круглогодичная навигация, иначе не избежать лихорадки. И еще необходимо, чтобы каждый рудник заранее знал, сколько будет выдано на-гора тогда-то и тогда-то. Даже, перевыполнение следует планировать, чтобы другие подразделения были готовы принять продукцию. Тогда все точки можно будет замкнуть на АСУ. Пока мы не готовы к этому ни промышленно, ни социально. Полностью автоматизировать удалось только отдельные производственные процессы.
— Не поэтому ли на руднике предпочитают не особенно лезть вон из кожи? — спросил Лосев. — Своего рода стихийное планирование, — заключил он.
— Ничего, скоро войдут в летний ритм, — деликатно возразил Мечов. — Их ведь тоже понять можно. Руда сульфитная, подверженная самонагреву, кому охота держать? Хочется отгрузить целиком, без остатка.
— Сложная у вас задача.
— Сложная. Но стране нужна медь, легирующие, и этим все сказано. Тихо ждать пока наш заполярный остров соединится с общей железнодорожной сетью, сами понимаете, никто не позволит.
— А разве заполярцы умеют ждать? — улыбнулся Лосев. — Я что-то не заметил.
— И хорошо, что не умеют. Иначе бы «Правда» едва ли проявила к нам интерес, а вы бы так и не повидали тундру.
— Ой, товарищи! — Галя поспешила напомнить о себе. — У нас же в пятницу поездка на Ламу! Начальство четыре парохода выделило по случаю досрочного завершения. Поедемте с нами, Андрей Петрович, — она умоляюще прижала руки к груди. — Там ведь так красиво. Уху будем варить.
— Уху? — Мечов с сомнением глянул в потолок. — Едва ли вырвусь. Забот полон рот.
— Выходной же! — она продолжала настаивать.
— У меня теперь выходных не бывает. На будущую пятилетку перенесли.
— А Герман Данилович, — она нетерпеливо притопнула ладным резиновым сапожком, — дали свое согласие!
— Ну? — Мечов выразил непритворное удивление.
— Вот вам и ну! Если девушка вас приглашает, неэтично отказывать. Верно, Герман Данилович?
— А вас кто пригласил, герр профессор? — с деликатным безразличием полюбопытствовал Мечов.
— Люся Огарышева и вообще… народ, — улыбнулся Лосев.
Мечов, присутствовавший при вручении каравая, только головой покачал.
— Ну, даешь, спецкор, — процедил сквозь зубы. — Вот это темпы!
— Мы же с ней вместе на самолете летели, — попытался было оправдаться Герман Данилович, но лишь рукой махнул. — Короче говоря, еду на Ламу, остальное — неважно.
— Владлен Васильевич, признаюсь, поручил мне позаботиться о вашем уик-энде, но коли все устроено, я умываю руки.
— Тем более вам следует поехать из уважения к гостю, — проявила завидную напористость Галя. — Отдохнете на свежем воздухе, — она вынула из сумочки зеркальце. — Нате, полюбуйтесь на себя! Осунулся, посерел. Разве так можно? Молодой ведь человек!
Андрей Петрович обнаружил некоторое замешательство и был близок к падению, но его выручил телефон, заполнивший вынужденную паузу низкими, прерывистыми гудками.
— Слушаю вас! — Галя с досадой схватила трубку, но тут же удовлетворенно прояснела. — Ты, Людок? — и закрыв микрофон, многозначительно шепнула: — Легка на помине.
Выслушав новости, протянула с неподражаемо певучей интонацией:
— Здесь, здесь, дорогая… Где же им еще быть?.. — скользнула тягучим взглядом по лицам мужчин и, словно вручая себя на танец, протянула трубку. — Помощник товарища Логинова срочно разыскивает товарища Мечова.
— Здесь я, Виктор Ильич! — отозвался Мечов. — Что случилось?
— Тут на ваше имя радиограмма поступила, Андрей Петрович, — доложил помощник. — Из совхоза «Коммунист Заполярья». Вам подослать или так зачитать можно?
— Давайте, — разрешил Мечов.
— «Все благополучно задержимся еще две недели у оленеводов работы уйма скучаю целую В.»
Мечов с клацанием опустил трубку на рычажные рогульки.
С тех пор как Валентина без предупреждения уехала в длительную командировку — местные власти настаивали, чтобы именно она приняла участие в флюорографическом обследовании оленеводов, — он не имел от нее вестей. Радиограмма была первой, если, конечно, не считать случайного привета, переданного каким-то летчиком.
Помедлив в угрюмом молчании, Андрей Петрович разжал пальцы, оставив на матовой поверхности трубки влажный, быстро испарившийся след.
— Ладно, — сказал он, обнажив крепкие зубы в безразличной улыбке. — Уговорили! В пятницу махнем на Ламу… Может, хоть чир заловится.