Ледовое побоище 1242 г.

Възвратившу же ся великому князю Александру съ славною побѣдою, бяше же много полона въ полку его: ведяхуть бо я подлѣ кони, иже именуются ритори.

И яко же приближися великый князь Александръ Ярославичъ къ граду Пьскову, и срѣтоша его съ кресты игумени и попове в ризахъ и народъ многъ предъ градомъ, поюще славу господню великому князю Александру Ярославичю: "Пособивы, господи, кроткому си Давиду побѣдити иноплеменикы и вѣрному князю нашему оружиемъ крестнымъ свободити градъ Пьсковъ от иноязычникъ и от иноплеменникъ рукою великаго князя Александра".

О невѣгласи пьсковичи! Аще забудете се и до правнучатъ великаго князя Александра Ярославича, уподобистеся Жидомъ, ихъ же препита господь въ пустыни крастели печеными. И забыша благость бога своего, изведшаго ихъ изъ работы егупетьскыя Моисѣемъ. Се же вамъ глаголю: "Аще кто приидеть и на послѣдь рода его великихъ князей или въ печали приѣдеть к вамъ жити въ Пьсковъ, а не приимите его или не почтете его, наречетеся вторая Жидова".

И нача имя слыти великаго князя Александра Ярославича по всѣмъ странамъ отъ моря Варяжескаго и до моря Понтейскаго, и до моря Хупожескаго, и до страны Тивирискыя, и до горъ Араратьскыхъ, обону страну моря Варяжескаго и горъ Аравитьскыхъ, даже и до Рима великаго. Распространи бо ся имя его предъ тмы тмами, предъ тысуща тысющами. И тако прииде къ Новугороду с великою побѣдою»[154].

В Лихачевском сборнике и в третьей редакции Жития отразился этот же рассказ, но если в Лихачевском сборнике он дополнен отдельными словами и выражениями из первой редакции Жития,[155] то в третьей редакции этот рассказ сильно сокращен[156]. Через посредство московского летописания XV в. рассказ Софийской 1-й летописи о Ледовом побоище широко проникает в общерусское, тверское, ростовское, холмогорское, вологодское и псковское летописание XV–XVI вв. От текста первой редакции Софийской 1-й летописи зависят рассказы о Ледовом побоище в Никаноровской[157] и Вологодско-Пермской летописях,[158] от текста второй редакции Софийской 1-й летописи (близкого к списку Царского) зависят рассказы о Ледовом побоище в Московском своде конца XV в.,[159] Воскресенской,[160] Cимеоновской[161] летописях. В Ермолинской,[162] Львовской,[163] Уваровской,[164] Прилуцкой,[165] Типографской[166] летописях и в Тверском сборнике,[167] восходящих в конечном итоге не к своду 1479 г., а к своду 1477 г., редактировавшим текст московского свода 1472 г.[168] рассказ о Ледовом побоище был значительно сокращен. Тенденция к сокращению своего источника, в том числе и к сведению на нет повествования об Александре Невском, на наш взгляд, также может быть объяснена местным характером летописания конца XV — начала XVI в., отразившегося в названных выше Ермолинской и других летописях. В стилистически переработанном и дополненном виде рассказ Софийской 1-й летописи встречается в Никоновской летописи[169].

Владимирский рассказ о Ледовом побоище из первой редакции Жития Александра Невского в соединении с известиями московских летописных сводов первой половины XVI в. нашел распространение в поздних редакциях Жития Александра Невского XVI–XVII вв.: во Владимирской редакции 1547–1552 гг.,[170] в редакции псковича Василия-Варлаама середины XVI в.,[171] в Степенной книге 1563 г.,[172] в редакции Ионы Думина 1591 г.,[173] в Прологе,[174] в сокращенных редакциях XVII в. — Викентия и Тита[175].

Итак, основу известий о Ледовом побоище Новгородской 1-й летописи младшего извода и Софийской 1-й летописи, а также всех зависимых от них рассказов о Ледовом побоище других летописей составляют известия I группы (новгородские) и известия V группы (владимирские ранние). При их использовании как исторических источников необходимо принимать во внимание, что летописные тексты XV–XVII вв. значительно отстоят по времени от самого события (1242 г.) и за весь этот период неоднократно подвергались большому литературному редактированию.

154

ПСРЛ, т. V, вып. 1. 2-е изд. Л., 1925, стр. 226–229. Текст без разрядки идентичен тексту Жития Александра Невского.

155

В. Мансикка. Житие Александра Невского, приложение, стр. 131–133.

156

Там же, приложение, стр. 12.

157

ПСРЛ, Т. XXVII. М.—Л., 1962, стр. 45–46.

158

ПСРЛ, т. XXVI. М.—Л., 1949, стр. 80–81.

159

ПСРЛ, т. XXV. М.—Л., 1949, стр. 134–135.

160

ПСРЛ, т. VII. СПб., 1856, стр. 150–151.

161

ПСРЛ, т. XVIII. СПб., 1913, стр. 64–65.

162

ПСРЛ, т. XXIII. СПб., 1910, стр. 79–80.

163

ПСРЛ, т. XX, ч. 1. СПб., 1910, стр. 160–161.

164

ПСРЛ, т. XXVIII. М.—Л., 1963, стр. 55.

165

Там же, стр. 213–214.

166

ПСРЛ, т. XXIV. Пгр., 1921, стр. 95–96.

167

ПСРЛ, т. XV. СПб., 1863, стлб. 381–384.

168

А.Н. Насонов. 1) Материалы и исследования по истории русского летописания. Проблемы источниковедения, т. VI. М., 1958, стр. 264–270; 2) Московский свод 1479 г. и Ермолинская летопись. В кн.: Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. Сборник статей к 70-летию А.А. Новосельского. М., 1961, стр. 218–222.

169

ПСРЛ, т. X. СПб., 1885, стр. 125–128. Сокращенный и переработанный рассказ Никоновской летописи о Ледовом побоище находится в так называемом «Погодинском сборнике» (см.: С.Н. Азбелев. Светская обработка Жития Александра Невского. Тр. Отд. древнерусск. литературы, т. XIV, М.—Л., 1958, стр. 15).

170

В. Мансикка. Житие Александра Невского, приложение, стр. 22–24.

171

Там же, приложение, стр. 39–42; Н.И. Серебрянский. Древнерусские княжеские жития. М., 1915, тексты, стр. 124–137.

172

Книга Степенная царского родословия. ПСРЛ, т. XXI, ч. 1. СПб., 1908, стр. 285–286.

173

В.И. Мансикка. Житие Александра Невского, приложение, стр. 80–83.

174

Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Под ред. А.И. Пономарева. Вып. 2. СПб., 1896, стр. 56.

175

Обе редакции не изданы и известны нам в рукописях, редакция Викентия — ГБЛ, собр. В.М. Ундольского, № 275; ГПБ, QXVII.24; редакция Тита — ГПБ, собр. Общ. любит. древн. письменности, № 197 и др.