О Ливонии
Во времена этого магистра Конрада[407] был большой город на Руси, называемый Новгородом, и там был князем Александр[408]. Он узнал, что псковичи перешли под власть Тевтонского ордена, во времена магистра Германа фон Зальца,[409] как выше описано. Этот князь Александр собрался с большим войском[410] и с большой силой пришел к Пскову и взял его. Несмотря на то, что христиане храбро оборонялись, немцы были разбиты[411] и взяты в плен и подвергнуты тяжкой пытке,[412] и там было убито семьдесят орденских рыцарей. Князь Александр был рад своей победе, а братья-рыцари со своими людьми,[413] которые там были убиты, стали мучениками во имя бога, прославляемыми среди христиан».
4. «История Ливонии» Иогана Реннера
Иоган Реннер родился в середине 20-х годов XVI в. в Германии, умер в 80-х годах. 1554–1561 гг. он провел в Ливонии, где служил управителем канцелярии в некоторых орденских замках; после своего возвращения в Германию был нотариусом в Бремене. Составленная им «История Ливонии» написана на средненижненемецком языке (mittelniederdeutsch). Источником для приведенного здесь отрывка Реннеру служила «Рифмованная хроника». Перевод выполнен на основе текста, изданного Р. Гаусманом и К. Гельбаумом[414]. В сносках даны номера соответствующих стихов «Рифмованной хроники».
«Ock gewan de meister Isborch mit storme. Dar wurden de Russen gefangen edder geschlagen. Do de Plescouwers dit vornemen, rusteden se sich und quemen den ohren to hulpe, dar wort manlich gefochten up beiden siden. Averst der Russen worden 800 erschlagen, de schlachting geschach by Isborch in Ruszlandt, de andern nemen de flucht, den folgeden de Dudeschen na beth aver de Muddouw wente vor de Stadt Plescouw und belegerden de sulven, und als men sich tom stormen rustede, forchteden sich de Russen und begerden freden. De wort also gemaket, dat der Russen koning Gerpolt dem orden aver leth sloete und lande, dar mit dat storment under wegen bleve, wo dan ock geschach. Also leth de hermeister twe ridderbroder mit velen dusent thor besettinge im lande und toch wedder na hus, alse 9000 Russen weren gebleven und umbgekamen[415]. Alse dit dem koninge van Nougarden to welende wort, sammelde he ein groth folck und quam den Plescouwern to hulpe, vorjagede de beiden ridderbroders sampt den Dudeschen und nam dat lant wedder in, kerde dar na vedder to rugge. Dar na rustede sich koning Alexander van Suszdal, welches ock eine grote Stadt is in Ruszlandt, den schaden to wreken und quam mit groler macht in Liflandt, rovede und brande. Darjegen rustede sich de hermester. Desgeliken sande Herman bischop to Dorptc dem orden vele volckes tho hulpe und togen den Russen entjegen und oft se wol swack weren, so schlogen se doch mit den fienden, averst se worden nedder gelecht, dan der Russen weren wol 60 man up einen Dudschen. Hir bleven doth 20 ordens broder und 6 worden gefangen, der Dorptischen quemen vele wech. Do koning Alexander also den stridt beholden hadde, toch he wedder to hus, wowol he ock mannigen man vorlaren hedde».
«Также Изборск магистр взял приступом. Русские там были взяты в плен или убиты[416]. Когда псковичи это узнали, они вооружились и пришли своим на помощь, там храбро сражались с обеих сторон[417]. Но 800 русских было убито, бой происходил под Изборском на Руси, другие обратились в бегство, их преследовали немцы через реку Великую до города Пскова и осадили его, а когда стали готовиться к приступу, русские испугались и попросили мира[418]. Он был заключен на таких условиях, что князь русских Герпольт уступил ордену замки и земли, чтобы приступ не состоялся, что и было соблюдено[419]. Итак, магистр оставил для оккупации [Псковской] земли двух братьев-рыцарей со многими тысячами [немцев] и ушел опять домой, таким образом 9000 русских осталось [на поле брани] и погибло[420]. Когда это стало известно новгородскому князю, он собрал большое войско и пришел псковичам на помощь, прогнал обоих братьев-рыцарей вместе с немцами и вновь занял землю, после чего возвратился опять домой[421]. Затем вооружился князь Александр из Суздаля, который также большой город на Руси, чтобы отомстить за вред, [причиненный немцами], и пришел с большой силой в Ливонию, грабил и жег[422]. Против этого вооружился магистр[423]. Равным образом Герман, епископ дерптский, послал на помощь ордену много войска, и они выступили навстречу русским, и хотя они были слабы числом, но все же бились с врагами, но их одолели, так как русских было около 60 человек на одного немца[424]. Здесь было убито 20 орденских братьев, а 6 было взято в плен, из дерптцев многие спаслись[425]. После того как князь Александр таким образом одержал победу, он ушел опять домой, поскольку также потерял много людей»[426].
5. «Хроника Ливонии» Бальтазара Руссова
Бальтазар Руссов (ок. 1542–1602) был лютеранским пастором в г. Ревеле. В 1578 г. им была опубликована получившая большое распространение «Хроника Ливонии». Написана она на нижненемецком языке. Излагая события 1238–1242 гг., Руссов ограничивается несколько сокращенным пересказом соответствующего места «Хроники Тевтонского ордена». Те немногие места, где Руссов дополняет свой источник, оговорены нами в примечаниях.
407
408
«Хроника Тевтонского ордена», называя Александра Невского новгородским князем, исправляет версию «Рифмованной хроники», где Александр был назван князем суздальским.
409
411
Хронист здесь соединил два события в одно: освобождение Пскова Александром Невским и Ледовое побоище.
412
О пытках, которым были подвергнуты пленные рыцари, говорится только в данной хронике; в «Рифмованной хронике», являющейся источником всего цитируемого здесь текста, подобных сведений нет, и эти сведения — единственное существенное добавление в данном тексте по сравнению с соответствующим текстом «Рифмованной хроники».
Следует ли считать эти сведения достоверными? Поскольку «Хроника Тевтонского ордена» была составлена через два с лишним столетия после излагаемых в данном тексте событий и притом — не в Ливонии (где у потомков уцелевших рыцарей и других участников похода 1240–1242 гг. еще могли некоторое время сохраняться какие-то остатки воспоминаний об этом походе), а на значительном расстоянии от Ливонии, в Пруссии, поддерживавшей с Ливонией лишь чисто административные связи, трудно предположить, чтобы в данном случае в хронике нашли отражение какие-то достоверные письменные сведения или устные предания. Скорее всего, упоминание о пытках — позднейший домысел составителя орденской хроники; таким образом хронист стремился ярче показать благочестивые подвиги рыцарей-крестоносцев, боровшихся с «коварным» и «жестоким» врагом во имя торжества веры; этот домысел прямо связан с концовкой цитируемого текста, где говорится, что погибшие в описанной борьбе рыцари «стали мучениками во имя бога». Из данной хроники это добавление заимствовал Б. Руссов.
414
415
Разрядкой издатели выделили те места текста, где И. Реннер отклоняется от «Рифмованной хроники».
420
LR, v. 2173–2175, 2171–2172. — Если автор «Рифмованной хроники» говорит о «небольшом» отряде немцев, оставленном в распоряжении двух братьев-рыцарей, и в этом видит причину их недолгого пребывания в Пскове, то Реннер по неизвестной нам причине определяет количественный состав отряда в «много тысяч». Также итог русских потерь за время этого похода в 9000 человек не содержится в «Рифмованной хронике». Издатель труда Рейнера К. Гельбаум считает цифру 9000 опиской (вместо 900); ср. число русских, павших в бою под Изборском, определяемое «Рифмованной хроникой» в 800 человек (v. 2120).
423
LR, v. 2222. — В соответствующем месте «Рифмованной хроники» магистр не упомянут, говорится лишь, что вооружились «братья-рыцари».