Выбрать главу

Несомненно, что картина Ледового побоища рисуется в «Житии Александра Невского» более красочно. В отличие от псковских и новгородских летописцев автор «Жития» оценивает это событие как важную победу русского полководца: «Здесь прославил бог Александра пред всеми полками, как Иисуса Навина у Иерихона»[999]. Летописцы же такой оценки ни событию, ни самому Александру Невскому не дают, но просто фиксируют событие, не выделяя его на фоне прочих.

Говоря о важности Ледового побоища, стоит отметить, что в тот период времени оно играло важную роль скорее для северо-западной Руси, а именно, для Новгорода и Пскова, но не для всех русских земель. В «Житии Александра Невского», чье создание связано с началом возвышения Москвы, акцент смещен с псковской и новгородской истории на личность князя, который представлен спасителем всей Руси.

Подводя итог своему исследованию, стоит отметить, что историографическое видение Ледового побоища, утвердившееся в отечественной историографии, было основано на свидетельствах «Жития Александра Невского», источника, которому свойственна гиперболизация тех фактов, которые могли прославить князя Александра Ярославича, победителя в Ледовом побоище. Вместе с тем более объективная картина этого события, сохранившаяся на страницах псковских и 1-ой Новгородской летописи, всегда использовалась отечественными историками как вспомогательная. Можно также отметить, что подобное смещение акцентов произошло потому, что красочное, эмоциональное восприятие сражения автором «Жития» способствовало формированию в русском народе глубоких патриотических и героических чувств, что в XX веке соответствовало духу времени, а потому именно «житийный» вариант Ледового побоища стал в нашей стране частью коллективного сознания.

Образ Александра Невского и российская меморийная традиция

Даниил Бессудное

(Липецк)

В истории России встречается много выдающихся и вместе с тем противоречивых личностей, к числу которых принадлежит и князь Александр Ярославович Невский (1221–1263). Его образ в силу своей неординарности неоднократно возникал на страницах научных и популярных изданий в различных политико-идеологических контекстах, вследствие чего отчасти утратил реально-исторические черты и приобрел свойства некого культурно-идеологического кода, что в настоящее время является установленным фактом[1000]. В этой связи уместно задаться вопросом о характере факторов, которые на протяжении веков способствовали этой трансформации, иногда граничившей с мифотворчеством.

Здесь мы имеем дело с совокупностью различных обстоятельств, менявшихся в зависимости от смены эпох. Начало этого процесса, безусловно, было положено почитанием Александра Невского в качестве святого Русской Православной Церкви, которое стало проявляться в Северо-Восточной Руси вскоре после его кончины в 1263 году. Понимание святости само по себе исключает присутствие в образе святого отрицательных черт, и потому в «Житии Александра Невского» он представлен как идеальный князь, защитник русской земли и православной церкви[1001].

Возвышение Москвы и начальный этап формирования Русского централизованного государства, в рамках которого развернулась борьба великих Московских князей с Великим Новгородом, содействовали появлению в русском летописании сразу двух Александров — защитника новгородской вольностей, который вдохновлял противников подчинения Новгорода Москве, и его «промосковского» двойника, призванного подчеркнуть историческую значимость и легитимность московской династии, которая восходила к младшему сыну Александра Ярославича Даниилу[1002]. После падения Новгородской вечевой республики в 1478 году последний утвердился в русском летописании, а культ святого Александра Невского распространился по всей Руси[1003].

В XVI веке в связи с началом борьбы Ивана Грозного за Ливонию имя Александра Невского как победителя Ливонского ордена использовалось в пропагандистских целях возвеличивания внешней политики царя. Свои притязания на Ливонию тот, в частности, подкреплял ссылкой на «государя великого Александра Невского»[1004]. Спустя полтора века его примеру последовал Петр I, отстаивавший в ходе Северной войне права России на Ингерманландии) и земли Восточной Прибалтики. Особенно сильным акцентом отмечалась мысль о том, что Александр являлся победителем шведов, и это явственно прослеживается в иконописания того времени. Важным событием, повлиявшим на формирование патриотического видения образа князя Александра Ярославича, стало перезахоронение его останков в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга 30 августа 1724 года[1005].

вернуться

999

Сказание о Житии Александра Невского. С. 179.

вернуться

1000

Шенк Ф.Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой. М., 2007. С. 9–11.

вернуться

1001

Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1. Л., 1987. С. 354–363.

вернуться

1002

А се князи русьстии // Новгородская первая летопись (младший извод). Приложение второе. С. 467.

вернуться

1003

Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990.

вернуться

1004

Рогов А.И. Александр Невский и борьба русского народа с немецкой феодальной агрессией в древнерусской письменности и искусстве // «Drang nach Osten» и историческое развитие стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. М., 1967. С. 54.

вернуться

1005

Бегунов Ю.К. Древнерусские традиции в произведениях первой четверти XVIII в. об Александре Невском // ТОДРЛ. 1971. Т. 26. С. 72–84.