И невольно мне вспомнился скромный отъезд на станцию СП-2. Все тогда было буднично, словно мы уезжали не на дрейфующие льды, а в какую-то обычную экспедицию. Об организации и высадке станции в силу разных обстоятельств тогда мало кто знал. И называлась она во время дрейфа «Восточная дрейфующая станция», а наименование СП-2 получила лишь спустя несколько лет.
Сейчас все по-иному. За полетом следит вся страна. Министерство связи изготовило специальные конверты и штемпеля гашения: «Дрейфующая станция Северный полюс-3» и «Дрейфующая станция Северный полюс-4». Нам будут писать все, кто интересуется жизнью на дрейфующем льду, а также филателисты многих стран.
Несколько часов полета — и мы в Архангельске. На следующее утро снова в путь. Обедаем в Амдерме, ужинаем на Диксоне. Здесь эскадрилья значительно поредела: часть самолетов пошла на север — на СП-3, а мы — дальше на восток. Прошло немногим более трех суток, а мы уже почти за 8 тысяч километров от Москвы.
Но вот и мыс Шмидта. Ничего, кажется, не изменилось в поселке с тех пор, как я был здесь весной 1951 года. Тот же резкий северный ветер гонит поземку; снежные ручейки стремительно несутся по отполированному до блеска насту. Все время приходится отворачиваться от колючего ветра, поплотнее запахивать меховое пальто, поглубже натягивать шапку.
Как игрушечные, стоят зеленые домики-близнецы с одинаковыми белыми наличниками, занесенные почти до крыши снегом.
В одном из них находится гостиница, в другом — хозяйственные службы. А рядом раскинулся поселок, где живут зимовщики с семьями, находятся служебные помещения, высятся многочисленные радиомачты.
Прибытие множества людей в такой маленький поселок — целое событие. Но в конце концов все разместились. Нас поселили в столовой, поставив в два ряда топчаны с новыми, еще не просохшими матрацами.
Первые дни самолеты прилетали один за другим, днем и ночью — только успевай разгружать. На сон времени не хватало. Затем начались поиски подходящей льдины для станции СП-4. По плану ее нужно было высадить к северу от острова Врангеля в районе 77°30' северной широты. Первую ледовую разведку произвели 28 марта. На борту самолета находились начальник будущей станции Е. И. Толстиков и его помощник А. Г. Дралкин — оба бывалые полярники, много лет отдавшие освоению Арктики. Результаты первой ледовой разведки оказались малоутешительными: в намеченном районе преобладают молодые льды, непригодные для организации станции.
Пришлось вести разведку сразу несколькими самолетами. Рано утром 1 апреля на самолете Титлова я также отправился на ледовую разведку, но нам не повезло. В районе поисков льдины оказался туман, выбирать площадку было невозможно. Пролетели дальше на север, вернулись обратно в район поисков, но туман по-прежнему нависал над льдами. Пришлось возвращаться домой. В районе острова Врангеля видели много разводий, кое-где покрытых молодым льдом. У самого острова чернела большая полынья шириной до 10 километров. Вылетевший вслед за нами И. П. Мазурук, воспользовавшись коротким прояснением, нашел подходящую площадку и даже сел на нее.
На следующее утро и мы с Титловым там сели. Я сразу же занялся обследованием площадки, которая представляла собой замерзшее разводье. Лед на разводье осеннего образования, и хотя сейчас он имеет достаточную толщину (110-130 см), но испещрен массой старых трещин.
Убедившись в ненадежности этой площадки, 4 апреля вылетели на поиски новой. Несколько севернее нашли ровное замерзшее разводье, но толщина его оказалась всего 70 сантиметров.
Поиски льдины продолжались. Нашли две подходящие площадки, остановились на самой ровной и длинной. Единственным ее минусом было то, что она находилась значительно южнее намеченного района высадки — под 75°48' северной широты. Это обстоятельство имело и положительные, и отрицательные стороны. В случае неблагоприятного дрейфа льдину могло вынести на юг, в Восточно-Сибирское море, где льды летом сильно тают. Это минус. Зато в начале дрейфа можно изучить малоисследованный подводный материковый склон, который в этом районе простирается очень далеко в море. Это плюс.
Весь день 7 апреля грузили на самолеты оборудование, продукты, палатки. Вечером в последний раз на Большой Земле сходили в баню. В 6 часов утра 8 апреля вылетели на льдину. Самолет ведет И. П. Мазурук.
…Летим уже около 4 часов. Под крылом самолета белая вата облаков. Подлетаем к льдине. С большим трудом даже такому асу, как Мазурук, удалось посадить самолет. Сразу после посадки обследовали площадку. Длина ее 900 метров. Измерили толщину льда, она оказалась достаточной — 120-130 сантиметров.