Но прошло несколько дней, и Зяма уже хорошо овладел техникой управления ПСИ-10, стал заправским каюром. Только одежда его, превратившаяся почти в лохмотья, напоминает о том, что в первые дни часто разыгрывались такие сценки: мчавшаяся на всем ходу упряжка неожиданно налетает на какой-нибудь бугор, бочку или иное препятствие. Ящики сваливаются, но собаки, не разбирая дороги, продолжают тащить опрокинутые нарты и вцепившегося в них Зяму. Бедняга всеми силами пытается остановить собак, но тщетно!
На четвертый день нашего пребывания на льдине погода стала портиться. С утра подул сильный ветер, вскоре он достиг скорости 10 метров в секунду. Начались подвижки льдов, и вскоре в 50 метрах к востоку от лагеря появилась узкая трещина, отделившая наш лагерь от аэродрома. Все не на шутку встревожились. Если трещина разойдется, то мы не сможем перевозить грузы в лагерь, ведь в нашем распоряжении нет ничего, кроме двух надувных резиновых лодок.
Наскоро забив трещину снегом и немного утрамбовав его, мы с удвоенной энергией взялись за перевозку грузов. К середине дня погода окончательно испортилась. Скорость ветра достигла 11 метров в секунду, температура поднялась до видимость резко ухудшилась. Тяжело сегодня дежурному по лагерю; он обязан следить за состоянием льдов, поведением трещин, соблюдением внутреннего распорядка, а ночью охранять лагерь.
Метель продолжалась несколько дней. Трещина под влиянием приливо-отливных течений по-прежнему «дышала», становясь то уже, то шире. Дорога от аэродрома к лагерю часто выходила из строя. Приходилось искать все новые переправы через трещину. И вот встал вопрос: оставаться ли на прежнем месте, вблизи трещины, или искать более подходящее место для лагеря и переезжать? Устанавливать жилые и рабочие палатки, размещать оборудование и приборы, пробивать во льду лунки, необходимые для гидрологических работ, вмораживать в лед реперы и т. д. — все это требует огромных затрат труда и времени.
Решили все же перебазироваться. Внимательно осмотрев ближайшие окрестности, нашли подходящий участок в 300 метрах западнее старого лагеря. И тотчас же стали переезжать. Три уже установленные палатки перенесли в собранном виде. Многие грузы в пургу до такой степени занесло, что пришлось порекапывать каждый квадратный метр, чтобы их обнаружить. Собак и нарты так замело, что только легкий парок, выходивший из-под снега, указывал место, где бедные животные спасались от непогоды.
Наконец мы установили и свою жилую палатку. Обычно на дрейфующих станциях используют палатки КАПШ-1 и КАПШ-2 (каркасные арктические палатки конструкции инженера Шапошникова). Эти палатки имеют двойной слой покрытия, обтекаемую форму и жесткий каркас. Благодаря этому они свободно выдерживают напор ветра, не требуют крепления в виде кольев и растяжек, их удается довольно легко переносить с места на место в собранном виде. Вверху палатки, под вентилятором, укреплено большое металлическое кольцо для сушки одежды и обуви.
В нашей палатке мы устроились втроем: Ваня Петров, Зяма Гудкович и я. Сразу же втащили в палатку баллон с жидким газом, установили газовую плитку и зажгли газ. Вскоре в палатке стало так тепло, что мы даже сняли ватные куртки. Разложив на раскладушках, меховые спальные мешки, в первый раз за время пребывания на льдине раздеваемся, забираемся в теплые вкладыши (матерчатые мешки с прокладкой из гагачьего пуха), застегиваем «молнию», оставляя открытыми только нос и рот, и засыпаем на полуслове…
Должности повара на дрейфующей станции не было, поэтому пищу нам приходилось готовить по очереди. Сегодня наступил мой черед выступить в незавидной роли кока. Дежурство по камбузу в наших условиях по существу начинается еще с вечера предыдущего дня. Все продукты (за исключением спирта) замерзают. А привезенные буханки хлеба давно уже превратились в настоящие кирпичи. Поэтому продукты и хлеб приходится отогревать в жилой палатке еще с вечера, подвязывая их на ночь к потолку. Натопленная из снега вода, необходимая для приготовления пищи, тоже успевала за ночь замерзнуть. Утром следовало ее поскорее оттаять, чтобы успеть вскипятить чай или сварить другой, менее желательный для повара, но более приятный для остальных напиток — кофе или какао. Пока не было разработано определенное меню на каждый день недели, по утрам на столе чаще всего появлялся чай: приготовить его было проще всего.
Помимо приготовления пищи сколько посуды надо перемыть за день при трехразовом питании: целую гору кружек, чашек, тарелок, ложек, вилок! Да еще кастрюли вычистить. И сколько для этого воды надо натопить из снега! Только здесь оценили мы невидный и неблагодарный труд женщин и стали его по-настоящему уважать.