На наш взгляд, это рассуждение – один из ключей к пониманию того, как вообще морские генштабисты и морские офицеры делали свой политический выбор в «эпоху войн и революций». Разумеется, офицеры, рассуждавшие о политике во время Первой мировой войны, и в страшном сне не могли увидеть той политической реальности, которая сложилась в нашей стране после Февраля 1917 г. Очевидно, что свержение монархии они представляли себе в лучшем случае по португальскому образцу. В октябре 1910 г. в революции в этой стране принимали активное участие моряки, два боевых корабля даже обстреливали королевский дворец. Юный король Мануэл II (1889–1932) был свергнут. При этом матросы остались в подчинении офицеров, никаких эксцессов не было[111]. Не прошло и года, как Учредительное собрание выработало новую конституцию Португалии, и жизнь вошла в привычное русло. Другое дело, что португальская революция 1910 г. не разрешила кризиса, в котором находилась страна, но об этом флотские офицеры не задумывались, надо полагать, и в самой Португалии, а не то что в России.
Важно отметить, что «младотурки» МГШ отличались особым единством взглядов на решение военно-морских (а возможно, и политических) проблем, так что мнение, высказанное одним из них, можно с большой долей уверенности распространить и на других[112].
В историографии высказывались предположения, что такие офицеры, как редактор «Морского сборника» капитан 2 ранга Константин Георгиевич Житков (1883–1920), сотрудники штаба Балтийского флота капитан 1 ранга князь М. Б. Черкасский, капитаны 2 ранга И. И. Ренгартен и Федор Юльевич Довконт (1884–1960) и некоторые другие, составляли тесный кружок, имевший свои взгляды на политическую ситуацию в стране. Вероятно, к этому кружку был близок и А. М. Щастный.
До Февральской революции их политические симпатии склонялись к октябристам. Характерно, что политическая программа кружка Черкасского – Ренгартена заключалась в создании правительства, ответственного перед специально созданным представительным органом, образованным из слияния существовавшей Думы с Государственным советом, то есть перед более правым органом, чем была IV Дума сама по себе[113].
«Младотурки» активно интриговали в высших сферах. В октябре – начале ноября 1916 г. осуществлялась придворная интрига с целью провести морского министра адмирала Ивана Константиновича Григоровича (1853–1930) в премьеры[114], однако она не увенчалась успехом, и правительство (в ноябре-декабре 1916 г.) возглавил Александр Федорович Трепов (1862–1928)[115]. Одновременно развивалась успешная интрига с целью сделать командующим Балтийским флотом вице-адмирала А. И. Непенина. Главным ее двигателем был капитан 1 ранга В. М. Альтфатер, занимавший должность начальника Военно-морского управления при главнокомандующем армиями Северного фронта, которому в оперативном отношении подчинялся Балтийский флот. Тогдашний командующий адмирал Василий Александрович Канин (1962–1927) не устраивал «младотурок» как неэнергичный.
6 сентября 1916 г. вице-адмирал А. И. Непенин стал командующим Балтийским флотом. От предшественника ему достался начальник штаба флота контр-адмирал Николай Митрофанович Григоров (1873–1944), который, очевидно, полностью устраивал А. И. Непенина. Вторым лицом в штабе флота уже в это время был князь М. Б. Черкасский (флаг-офицер по оперативной части), полностью поддерживавший А. И. Непенина, так же как и члены его кружка.