Мы полагаем, что эти бурные события стали важнейшей политической школой для А. М. Щастного. Из них он мог сделать однозначные выводы: матросы Балтийского флота стали реальной политической силой, правительство с ними считается, действия в согласии с матросскими выборными органами (прежде всего с Центробалтом) в конечном счете ведут к успеху даже в том случае, если вызывают временные репрессии со стороны правительства. Временное правительство крайне слабо, не может последовательно проводить в жизнь собственные решения и «спускает с рук» неповиновение себе. Единственный способ проводить в жизнь те или иные решения – делать это в согласии с Центробалтом (как действовал Д. Н. Вердеревский).
В мае 1917 г. И. И. Ренгартен, один из близких к А. М. Щастному офицеров штаба флота, попытался организовать Союз воинов-республиканцев, который стоял в целом на правоэсеровских позициях, признавая лозунги демократической республики, раздела земли между крестьянами, но заявляя о необходимости довести войну до победного конца. Позднее И. И. Ренгартен и старший лейтенант Владимир Николаевич Демчинский (1875 – после 1924) были выдвинуты кандидатами в депутаты Учредительного собрания от «Группы офицеров армии и флота»[123]. Они едва набрали 2 тыс. голосов, а список большевиков (Владимир Ильич Ленин (1870–1924) и Павел Ефимович Дыбенко (1889–1938)) собрал 60 тыс. голосов[124]. Кроме этих двух списков, в выборах участвовал список партии эсеров-интернационалистов (Прош Перчевич Прошьян (1883–1918) и матрос Павел Игнатьевич Шишко (1893–1941)), список партии эсеров (участник Свеаборгского восстания 1906 г. подполковник артиллерии Сергей Анатольевич Цион (1874–1947) и министр земледелия Семен Леонтьевич Маслов (1873–1938)) и список группы беспартийных избирателей (народоволец Герман Александрович Лопатин (1845–1918)). Фактически на выборах произошло столкновение большевиков с народниками разных оттенков, в котором большевики одержали убедительную победу. Опыт деятельности Союза воинов-республиканцев и выборы в Учредительное собрание должны были убедить А. М. Щастного в бесперспективности создания легальных политических организаций и попытки открытого выступления против большевиков, поскольку матросская масса их очевидно поддерживала.
Во время Корниловского мятежа на линкоре «Петропавловск» матросы расстреляли четверых офицеров – лейтенанта Бориса Петровича Тизенко (1890–1917), мичманов Дмитрия Михайловича Кандыбу (1896–1917), Михаила Евгеньевича Кондратьева (1896–1917) и Кирилла Дмитриевича Михайлова (1895–1917), после того как они отказались дать подписку о том, что не поддерживают выступление Корнилова и готовы подчиняться ЦИК Советов. На вопрос, будут ли они подчиняться командующему флотом, если тот перейдет на сторону Корнилова, офицеры (с оговорками) ответили «да», что категорически не устроило матросов[125].
Этот эпизод должен был склонить А. М. Щастного к выводу, что открытое выступление против настроений матросской массы в тогдашних условиях не приведет ни к чему, кроме быстрого конца.
После провала попытки установления военной диктатуры Л. Г. Корнилова, 1 сентября 1917 г. Россия была провозглашена республикой. Вечером 3 сентября на заседании Центробалта «Щастный сообщает о получении из Петрограда известий, что Россия объявлена демократической республикой. Щастный хочет поднять на мачте красный флаг и сигнал. (Аплодисменты)»[126]. Имелось в виду, что он предлагал поднять красные стеньговые флаги днем и красные топовые огни ночью.
В этой ситуации А. М. Щастный чутко уловил настроение матросов, что свидетельствует о его недюжинных политических способностях. Заметим, что поступок А. М. Щастного был нетипичным для флотских офицеров этого времени, которые в большинстве своем лишь пассивно наблюдали за событиями.
Во время Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде А. М. Щастный вновь проявил неординарные для строевого офицера качества политического аналитика. Вечером 24 октября 1917 г., вернувшись из Петрограда, он передал офицерам штаба Балтфлота, что, по его сведениям, «в столице кризис власти, причем конъюнктура складывается в пользу большевиков»[127]. Характерно, что именно он был послан в Петроград, чтобы разведать политическую обстановку. Также симптоматично, что А. М. Щастный дал абсолютно верный прогноз развития событий в столице, хотя он мог наблюдать их лишь до своего отъезда в Гельсингфорс, то есть до раннего утра 24 октября. А ведь восстание приняло решительный характер лишь с вечера этого дня, когда В. И. Ленин пришел в Смольный!