В профессиональном руководстве флота начался разброд. 19 ноября на совещании штабных офицеров было решено не признавать Совнарком, но оставаться на своих местах до открытия Учредительного собрания, которое ожидалось 28 ноября[136]. Новое совещание 20 ноября решило все же признать назначенного Советской властью капитана 1 ранга Модеста Васильевича Иванова (1875–1942) морским министром (в действительности он был назначен лишь одним из членов Военно-морской коллегии). В тот же день на заседании Центробалта состоялось формальное и неискреннее примирение А. В. Развозова и М. В. Иванова.
В течение ноября Центробалт и Военно-морская коллегия делали упорные попытки «навести мосты» между революционным и «старым» руководством флота. Однако у нас складывается представление, что к концу ноября П. Е. Дыбенко и непосредственно поддерживавшая его группа настолько уверились в собственных силах и возможностях, что «торг» с прежними руководителями флота сочли ненужным. Они решили ограничиться «наймом» некоторого количества технических руководителей из старых специалистов, полностью взяв руководство в свои руки[137].
Такой поворот событий поначалу вызвал бурный протест офицеров. 4 декабря на собрании офицеров в Гельсингфорсе «голосами всех против 2-х принята резолюция, от которой товарищи (то есть большевики и сочувствующие им. – К. Н.) пришли в ужас»[138]. На другой же день начался разброд и шатание. Кают-компании (то есть офицерские коллективы) ряда кораблей заявили об отказе поддержать резолюцию протеста против коллективного руководства.
Нам кажется не случайным, что в разгар этого кризиса, 7 декабря, А. В. Развозов был снят с поста командующего флотом и уволен в отставку[139], а на флоте введено коллегиальное управление.
В итоге 17 декабря офицеры приняли резолюцию об отказе от единой позиции и о предоставлении каждому офицеру права самостоятельно решать вопрос об отношении к новым порядкам на флоте. Власть на флоте перешла к оперативному отделу Центробалта, при котором в качестве военного специалиста оказался капитан 1 ранга Александр Антонович Ружек (1877–1930)[140]. Штаб в прежнем составе (за исключением немногих ушедших офицеров) продолжал свою работу[141].
В конце декабря 1917 – начале января 1918 г. политическое влияние матросов и их лидера П. Е. Дыбенко достигло пика. По его инициативе и под его непосредственным руководством было разогнано Учредительное собрание. Матросы не стеснялись прямо нарушать или по-своему исполнять распоряжения В. И. Ленина, в то же время П. Е. Дыбенко все больше стремился к собственному единовластию в морском ведомстве и к игнорированию демократических флотских органов[142].
9 декабря 1917 г. А. М. Щастный был назван флаг-капитаном по оперативной части. В тот день на заседании Центробалта он оглашал «Временное положение о технической деятельности Центробалта»[143].
В. А. Белли вспоминал: «Роль начальника штаба стал при нем (А. А. Ружеке. – К. Н.) исполнять А. М. Щастный, но я забыл, какую официальную должность он занимал, или, вернее сказать, как эта должность называлась. Оперативный отдел и главные специалисты бывшего штаба остались на своих местах и были органами управления флотом вместе с начальником военного отдела Центробалта»[144]. Тогда В. А. Белли был начальником офицерского отделения Распорядительной части штаба флота, являлся близким сотрудником А. М. Щастного и хорошо знал, о чем пишет. Таким образом, А. М. Щастный занял положение второго по статусу профессионального моряка в Балтийском флоте.
В январе 1918 г. упоминается, что А. М. Щастный занимает пост первого помощника начальника военного отдела Центробалта А. А. Ружека. 13 января 1918 г. он делал в Центробалте доклад о демобилизации запасных и объяснял новым членам Центробалта, что побудило принять решение о переходе флота на вольный найм[145]. 17 января Щастный докладывал о событиях гражданской войны в Финляндии[146]. 22 февраля он «объяснял ход действия германского наступления» и зачитывал радиограммы, полученные от СНК и верховного главнокомандующего[147], в том числе, вероятно, и декрет «Социалистическое отечество в опасности». Фактически уже в середине января А. М. Щастный, оттеснив А. А. Ружека, оказался главным военно-морским специалистом, взаимодействующим с Центробалтом. Какими мотивами руководствовался А. М. Щастный в это время? Точно мы этого никогда не узнаем, но определенные предположения высказать можно.