Среди эмигрантов наиболее взвешенные суждения об А. М. Щастном высказал лейтенант Дмитрий Николаевич Федотов (Уайт) (1889–1950), посвятивший ему несколько страниц в своей работе «Рост Красной Армии»[20].
Он подтверждал (по собственным воспоминаниям) его антисоветские настроения и ставил А. М. Щастного в один ряд с лидером мятежа Минной дивизии мичманом Георгием Николаевичем Лисаневичем (1894–1938), а также с офицерами, занимавшими ответственные должности в Красной армии и перешедшими на сторону белых, – контр-адмиралом Николаем Эммануиловичем Викорстом (1873–1944), полковником Борисом Петровичем Богословским (1883–1920) и подполковником Генерального штаба Федором Евдокимовичем Махиным (1882–1945)[21]. Заметим, что Д. Н. Федотов смог подобрать удивительно характерный ряд персонажей, обстоятельства политического выбора которых в 1918 г. иллюстрировали разные политические течения среди русского офицерства.
С перестройкой ситуация в нашей стране резко изменилась. В 1990 г. по инициативе помощника начальника Управления военных трибуналов Министерства обороны полковника юстиции В. Е. Звягинцева был поставлен вопрос о возможности пересмотра «дела Щастного». В 1995 г. А. М. Щастный был официально реабилитирован. В. Е. Звягинцев, инициатор реабилитации, посвятил А. М. Щастному один из очерков книги с говорящим названием «Трибунал для флагманов» и написал большое предисловие к материалам его следственного дела[22].
В современной литературе в отношении А. М. Щастного господствует панегирический тон, самого его представляют невинной жертвой[23], а связанные с ним мифы процветают.
Согласно одному из вариантов мифа, А. М. Щастный был близок к разоблачению большевиков как германских агентов, собирающихся уничтожить Балтийский флот в угоду немцам, за что и был казнен[24]. Согласно другой версии, А. М. Щастный был расстрелян в связи с происками англичан, а большевики выступают уже как агенты Великобритании[25].
В наши дни эпизоды из жизни А. М. Щастного продолжают выдумывать и тиражировать. Вот пример свежего творчества такого рода: «Рассказывают, что однажды в разговоре с Г. Зиновьевым Щастный сказал: “А знаете, меня флот избрал диктатором Петрограда”. Трусливый Григорий изменился в лице: “Ну и что же?” – “Я, конечно, отказался”, – спокойно ответил Щастный. Перепуганный Зиновьев тут же направил шифровку в Москву»[26].
Разумеется, автор не удосужился указать, кто «рассказывает» такие увлекательные истории. Попробуйте представить, что сегодня губернатор Санкт-Петербурга услышал бы подобные слова от командующего Балтийским флотом. Какова была бы его реакция?
Материалы следственного дела А. М. Щастного, хранящиеся в Архиве ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области[27], были опубликованы частично Е. Н. Шошковым в приложениях к его работе о А. М. Щастном[28] и почти полностью в 2013 г.[29] У нас сложилось впечатление, что публикаторы 2013 г. пользовались выписками Е. Н. Шошкова, поскольку в обоих случаях встречаются аналогичные ошибки и пропуски текста.
К сожалению, публикаторы сделали свою работу не только непрофессионально, но и попросту неаккуратно. Так, в своем сборнике они расположили документы не в том порядке, в котором они хранятся в деле, с пропусками и опечатками. Некоторые из них опубликованы дважды, другие по неясным причинам опущены. Например, публикаторы решили, что в деле подшиты копии «документов Сиссона», изъятых у А. М. Щастного[30], тогда как на это ничто не указывает. Если в деле копии, то где хранятся подлинники вещественных доказательств по уголовному делу? Где им быть, как не в этом деле? Если бы в дело были подшиты копии, то на них обязательно имелась бы заверяющая надпись того сотрудника, который копировал документы. В действительности в деле подшиты именно те документы, которые были изъяты у А. М. Щастного, но сами они являются копиями фальсифицированного «оригинала». В публикации отсутствует элементарное археографическое описание публикуемых документов. Зато книга издана на прекрасной мелованной бумаге в красивом переплете.