> ЦГАВМФ, ф. Р-196, 1918, д. 2, л. 14.
с Имеется в виду радиограмма германского правительства от 5 апреля. — Н. К.
5 ЦГАВМФ. ф. P-19G. 1918, д. 2, лл. 16— 1G об., ф. Р-342, 1918.
Д. SG. лл. 35—3G.
7 апреля в У ч. 30 м. утра направила командованию Балтийского флота и начальнику Морского генерального штаба» директиву. В ней вначале приводился текст радиограммы германского правительства от 5 апреля, а затем говорилось:
«Совнарком, ознакомившись с этой радиограммой, постановил: «Коллегии- Морского Комиссариата отдать немедленно распоряжение намерен 1 о выполнении тех условий, кои указаны в вышеприведенной германской радио от 5 апреля в соответствии со статьями 5 и б мирного договора. Об исполнении сего, а равно акт о свозе замков и минных ударников представить через Коллегию Морского Комиссариата. Совнарком».
Во исполнение сего. Коллегия Морского Комиссариата приказывает безотлагательно приступить к выполнению вышеуказанного с таким расчетом, чтобы к 11 апреля эта работа была окончена. Снимаемые части надлежит отправить в Кронштадт или Петроград по вашему усмотрению.
Возможный увод судов из Гельсингфорса в Кронштадт продолжать.
За Народного Комиссара по морским делам:
Вахрамеев»
Таким образом, усложнившиеся условия проведения операции вынудили Советское правительство отдать распоряжение о разоружении флота в соответствии с условиями Брестского мира, но это мероприятие рассматривалось как крайняя мера» и применить ее надлежало лишь в отношении кораблей, -которые не смогут быть уведены из Финляндии до истечения срока германского ультиматума, т. е. до 12 апреля.
Принимая это решение, Советское правительство и его глава В. И. Ленин исходили из глубочайшей уверенности в том, что балтийские моряки приложат все силы, чтобы довести проводимую операцию до успешного завершения и тем самым спасти флот для Советской республики. В мудром ленинском решении, основанном на величайшем доверии к морякам Балтийского флота; к их революционной сознательности, решимости и энергии.
‘ На морей — начальник морских сил Балтийского моря.— И. К - ЦГАВМФ, ф. Р-342, 1913, д. 93, лл. 76—77; д. $6, лл. 3$—39.
отразилась неразрывная н теснейшая связь Коммунистической партии и Советского правительства с революционными матросами Балтики, которые всегда были в первых рядах самоотверженных борцов за победу пролетарской революции, за победу и .упрочение Советской власти.
Решение Советского правительства о доведении операции по перебазированию флота до победного комод было встречено балтийцами с огромным воодушевлением. С еще большей энергией и» настойчивостью они продолжали подготовку кораблей к скорейшему переводу в Кронштадт, и уже 7 апреля из Гельоингфорса вышел первый эшелон третьего отряда. Ыо прежде чем перейти к описанию перехода третьего отряда, рассмотрим, как развивалась дипломатическая борьба, обеспечивавшая дальнейшее проведение операции.
С получением директив Коллегии Морского Комиссариата командование Балтийского флота, несомненно, в результате вмешательства Совкомбалта в действия ГЦастного, в тот же день обратилось по радио к оставшимся в качестве заложников членам делегации в Ганге с требованием добиться пересмотра подписанного Мейре-ром «соглашения». При этом обращалось внимание на несоответствие пунктов 2, 5 и 6 «гангутского соглашения» со статьей б Брестского договора, предоставлявшей право перевести корабли в русские порты, и с радиограммой германского правительства от 5 апреля, в которой ничего не говорилось по поводу приготовления кораблей для долговременного хранения под охраной немногочисленных команд1.
Документами не установлено, что было предпринято оставшимися в Ганге делегатами для выполнения этого указания командования Балтийским флотом. Но если что-либо и было предпринято, то без успеха. Очевидно, Мейрер отклонил предложение о пересмотре «соглашения», мотивировав это тем, что в Брестском договоре якобы отсутствует указание иа праео перевода кораблей из Финляндии в русские базы после очищения моря от льда. Что это было так, видно из телеграммы начальника Морского генерального штаба Беренса члену Высшего Военного Совета Альтфатеру от 8 апреля, в которой
Вережу ссылаясь На полученные от командования флотом телеграммы, просил «сейчас же выяснить с Берлином: 1) отчего пропущена! в германском тексте (Брестского договора. — Н. К.) статьи шестой фраза «пока лед делает невозможным переход военных судов в русские порты, на них должны быть оставлены лишь незначительные команды». Из-за этого пропуска, видимо, происходит противоречие между требованиями германского министерства 'иностранных дел <и требованием, предъявленным к нашей делегации от Балтфлота. 2) Срочно выяснить вопрос о флаге... чтобы из-за этого не произошло -новых недоразумений, могущих лишь ухудшить наше положение и дать немцам повод выставить какие-нибудь новые требования, для нас невыгодные»230 231.
На следующий день, 9 апреля, Альтфатер сообщал Беренсу: «Доношу, что [Комиссариатом Иностранных Дел посланы германскому правительству следующие радио:
1) «Правительство Российской Республики считает, что военное и военно-морское имущество, предметы вооружения и запасы, принадлежащие России и находящиеся в настоящее время в Финляндии, подлежат эвакуации из последней в Россию: такое свое заключение правительство Российской Республики основывает на смысле ст. 6-й Брестского мирного договора... Правительство Российской Республики обращается к императорскому германскому правительству, в целях избежания возможных недоразумений, с предложением сообщить мнение императорского германского правительства о порядках и сроках (эвакуации. — Н. К.) указанного выше имущества, предметов вооружения и запасов».
2) «Из переговоров между представителями командования флотом Балтийского моря и начальником отряда особого назначения германского флота Менрер выяснилось, что командование германским флотом считает, что в ст. 6-й Брестского мирного договора з 3-й ее части не имеется следующей фразы: «Пока лед делает невозможным перевод военных судов в русские порты, на них должны быть оставлены лишь незначительные команды».
Вследствие сего со стороны указанного германского Мор-ского командования были сделаны предложения русскому военно-морскому командованию Балтийского моря, не соответствующие принятым, согласно Брестскому договору, взаимным обязательствам. Точно так же вышеуказанные переговоры выяснили» несоответствие между некоторыми предложениями, сделанными германским военно-морским командованием в Ганге, и предложением, сделанным германским министерством иностранных дел в радиотелеграмме последнего на имя Народного Комиссара по иностранным делам от 5 апреля оего года. Сообщая изложенное, правительство Российской Республики обращается к императорскому германскому правительству с предложением выяснить военно-морскому командованию в Ганге неправильность сделанных им русскому военно-морскому командованию предложений, вследствие несоответствия их со статьей б-й Брестского мирного договора и радиотелеграммой германского министерств» иностранных дел от 5-го апреля сего года.
Вопрос о флаге передан Совнаркомом на срочное решение Центрального Исполнительного Комитета и Комиссариата Иностранных Дел» К
Таким образом, из-за грубых ошибок, допущенных делегацией в Ганге, Советскому правительству приходилось предпринимать меры к тому, чтобы ликвидировать тяжелые последствия, вытекавшие из послушно принятого делегацией ультиматума Мейрера.
В тот же день, 9 апреля, Беренс обратился к члену Высшего Военного Совета Альтфатеру с просьбой доложить Советскому правительству о необходимости потребовать от германского правительства гарантии безопасности перехода кораблей в Кронштадт, так как трудности ледовой обстановки могут привести к тому, что не все корабли к указанному немцами сроку (12 апреля) успеют выйти из территориальных вод Финляндии.