Выйдя из-под замка, Энкиль пошел узнать последние новости на кухню, где у него было много друзей. Ему обрадовались даже больше обычного – поступок, за который он понес наказание, вызвал восхищение слуг, не любивших придирчивую и скорую на расправу наследницу. Когда он доедал подсунутое кухаркой лакомство, в кухню вбежала Ина. Ее била крупная дрожь, по ее щекам катились слезы.
– Что с тобой? – бросилась навстречу ей кухарка. – Опять наша злыдня?
Ина затрясла головой, не в силах произнести ни слова. Энкиль встал и тоже подошел к девушке. Увидев его, она просияла на мгновение, но тут же громко разрыдалась.
– Меня… меня… – задыхаясь, прошептала она. – Она меня оставляет… на ночь…
– Успокойся, – погладила ее по плечу кухарка. – Отпросись у нее. У тебя же есть родня в городе, ты найдешь где переночевать.
– Я отпрашивалась, – прорыдала Ина. – Она сказала, что отпускает Зору, а я, я… буду сидеть ночью у дверей ее спальни… если вдруг эти придут… чтобы меня, не ее… – Она захлебнулась плачем.
– Ина, Ина, – позвал шут. – Не плачь. Может быть, все обойдется. Моя комната ближе всех к башне и я сегодня буду ночевать там, но ничего, не плачу.
– Энкиль, – всхлипнула девушка, – ты такой смелый, а я – трусиха и ничего не могу с собой поделать. Я так боюсь, что еще до ночи умру от ужаса.
– Успокойся, Ина. Перестань плакать и не бойся этих призраков. Я обязательно что-нибудь придумаю.
– Правда? – Ина ухватилась за локоть шута, словно утопающий за соломинку.
– Правда, только перестань бояться, а то и впрямь умрешь еще до ночи. Ты мне веришь?
– Да, – всхлипнула Ина, не выпуская локтя шута.
– Может, еще и бояться-то нечего, – поддакнула ему кухарка. – Наш поваренок подавал за столом его величеству и подслушал, что тот уговорил кого-то из гостей постоять на страже. Может, призраки-то дальше и не пойдут, они всегда только одного с ума сводят.
– Ох… – Ина немного успокоилась, хотя у нее еще текли слезы. – Я знаю, Энкиль, ты защитишь меня.
Илдан не верил, что непременно сойдет с ума, но все же рассчитался с хозяином гостиницы и предупредил, кому отдать его вещи, если с ним случится неприятность. Сначала он пожалел, что продал доспехи, но затем сообразил, что против призраков они скорее всего бесполезны. Взяв меч, он вернулся во дворец к Бристену, чтобы провести время до наступления темноты. Тайвела он сегодня еще не видел – тот куда-то запропал на целый день.
После ужина Тайто объявился сам. Он заглянул в дверь к Бристену и обрадовался, увидев с ним Илдана.
– Скоро стемнеет, – сказал он, усевшись в свободное кpесло. – Я целый день бегал по твоим делам, Илдан, но не нашел ничего утешительного.
– По моим? – удивился Илдан. – Я думал, ты занимаешься своими подружками.
– Нет, со своими я еще успею. Я обегал всех ширанских магов – они наотрез отказываются противостоять заклинанию Безумного Мага. Многих не раз просили об этом, но в прошлом, говорят, уже были неудачные попытки. Один даже сказал мне, что справиться с заклинанием Безумного Мага может только сдвинутый, причем не как-нибудь, а как сам Безумный Маг.
– Давай, Тайто, пойдем с ним, покараулим втроем, – ухмыльнулся Бристен. – Втроем не так страшно, как в одиночку. Может, и обойдется.
– Я думал об этом. Видишь ли, я заходил еще и к лекарю, который занимался пострадавшими – лучший лекарь города, третий десяток лет присматривает за здоровьем семьи правителя. Он рассказал мне странную вещь – если на страже стоит несколько человек, то каждый видит своих призраков, а чужих не видит, поэтому пугается, когда его сосед вдруг начинает шарахаться непонятно от чего. Бывали случаи, когда стражники убивали друг друга. Получается, что мы не поможем Илдану, а только навредим. Остается только молиться Арноре, чтобы проявила милость.
Илдан повеселел, видя такую заботу, пусть и бесполезную. Он не то что бы боялся, но ему было не по себе – неизвестность казалась хуже самых жутких известий. Ему даже хотелось, чтобы ночь наступила побыстрее, чтобы не мучиться ожиданием.
Когда солнце заползло за горизонт, Илдан пошел к привратнику и сообщил, что явился охранять вход в башню по договоренности с правителем. Тот вызвал дворцового управляющего, который взял свечу и фитиль на длинной палке и повел Илдана в правое крыло дворца. Они пошли мраморными лестницами и сумрачными переходами на второй этаж к крытому висячему коридору, ведущему в башню.
Коридор был темным и запущенным, в узкие окошки едва пробивался свет. Управляющий зажег фитиль и засветил пыльные подсвечники на стенах. Два ряда свеч осветили узкий проход, заканчивающийся дверью в башню. Оставшись один, Илдан уселся на мягкое сиденье без спинки, стоявшее у стены в начале коридора.
Вокруг было тихо, воздух пах свечами и жженой пылью. У Илдана еще было время, потому что призраки появлялись в полночь, в первое мгновение Дня Звездочетов. Часов поблизости не было, хотя Илдан не огорчился бы, если бы пропустил из-за этого появление призраков. Он вынул из ножен меч, с сомнением оглядел и снова вложил в ножны – вряд ли выходцы из башни боятся оружия, но не стоять же безоружным на страже.
Вскоре снаружи совсем стемнело. Свечи словно бы загорелись ярче – близилась полночь. Вдруг в смежном коридоре послышались шаги, кто-то шел к башне. В полутьме показалась горбатая ковыляющая фигура, в которой Илдан узнал шута. «У парня и впрямь голова не в порядке», – подумал он. – «Идти сюда, когда все мечтают оказаться как можно дальше отсюда»… Но когда тот подошел ближе, Илдан подумал, что обознался. На лице этого юноши не было шрама – оно было гладким и привлекательным, даже красивым.
– Кто ты такой, – спросил Илдан, когда юноша остановился перед ним. – Что тебе здесь нужно?
– Энкиль. Дворцовый шут.
– Шут?! – изумился Илдан. – А где же шрам?
– Я накладываю его на лицо по утрам с помощью клея, который стягивает кожу.
– Но зачем?
– Чтобы быть страшнее. Здесь любят уродов.
– А горб? – заглянул ему за спину Илдан. – Тоже поддельный?
– Настоящий, к сожалению, – вздохнул Энкиль. – Я в детстве неловко упал с сарая. Иначе я не согласился бы на эту работу, ваша светлость.
– Понятно…
– А вы, значит, охраняете башню. Как же вы согласились на эту работу?
– По глупости, наверное, – признался Илдан.
– Понятно… Лучше бы вы держались отсюда подальше. Здесь любят уродов, а вы – не урод.
– Я дал слово. Есть у меня глупая привычка – держать свое слово.
– Бывает. Я пришел, чтобы помочь вам.
– Охранять башню? – Илдан окинул взглядом сгорбленную фигуру шута. – Мне только что сказали, что чем меньше здесь будет охранников, тем лучше.
– Нет, я принес вам снадобье, – Энкиль полез в карман и вынул стеклянный флакон, завернутый в салфетку. – Знахарка сказала, что оно отпугивает призраков, а если им натереть меч, он будет рубить их. Возьмите, ваша светлость.
Илдан взял салфетку с флаконом. Даже не принюхиваясь, можно было почувствовать, что снадобье невыносимо воняло.
– Неужели призраки чуют запахи? – подивился он. – Ладно, попробую. Ты хочешь за него деньги?
– Нет, я не из-за денег, – взглянул на него Энкиль. – Просто одна девушка во дворце очень боится призраков.
Когда шут ушел, Илдан намочил в снадобье краешек салфетки и стал натирать меч. Закончив, он не сунул меч в ножны, а поставил рядом – все-таки призраки встречаются не каждый день, а ножны всегда на поясе.
Время ползло к полуночи. Илдан чувствовал, что уже поздно, что в эту пору он привык ложиться спать. Он даже зевнул и тут же подумал – а что случится, если он проспит стражу? Добудятся ли его призраки? Если не добудятся, пойдут ли дальше, искать другие жертвы?