Майк лишь покачал головой. Дикари держат своих ручных мутантов на наркоте. Вот почему те так беспрекословно им подчиняются. Он так и знал. Кстати, это мысль. Когда Реактор будет запущен, надо проверить, не получится ли посадить на наркотики каких-нибудь мутантов Австралии, желательно покрупнее, чтобы охраняли Завесу снаружи. Пусть дикари этим и займутся. Интересно, где русские троглодиты берут кокаин? Наверное, выращивают в своих огородах. С этим придется разбираться позже, сами они не признаются, опять начнут юлить и лепетать, что это соль. Конечно, соль, что же ещё. В Новой Америке до катастрофы за такую «соль» можно было и сесть.
– Ступай спать, человече, – Майк едва не вскрикнул от неожиданности. Безмозглый остолоп-напарник опять подкрался к нему исподтишка. Он что, таким способом над ним глумится? – Три часа до рассвета осталось, а силушка завтра понадобится, в недобрые земли вступаем.
На поляне начали гаснуть факелы, дикари удвоили количество часовых и стали расходиться по палаткам. Майк последовал совету головореза, но выспаться за оставшееся время так и не смог. Ему постоянно снились густые завалы из кровавого снега, из которых он не может выбраться. И каждый раз из их толщи с жутким рычанием выпрыгивал медведь и с хрустом выгрызал из тела Майка кусок плоти. На краю ямы, в которой всё это происходило, стояла молодая дикарка и злорадно смеялась, с наслаждением наблюдая, как кровожадная тварь пожирает его по частям. Майк дважды просыпался в холодном поту, после чего заснуть больше не смог и оставшийся час пролежал, глядя в чернильный мрак палатки.
С первыми лучами солнца дикари свернули лагерь и отряд двинулся в путь. Спустя час езды тайга неожиданно закончилась и бесконечное нагромождение обледенелых деревьев сменилось столь же заснеженной пустошью. Вдали над горизонтом возвышалась серая громада мирового ледника, протянувшись от края до края, насколько хватало взора. Оказавшись на открытом месте, головорезы изменили порядок движения. На повозках остались по два человека и Майк с дикаркой, остальные встали на лыжи, окружили сани с двух сторон и достали из-за спин щиты. То же самое сделали и сидящие в упряжках жлобы. Один из них бережно смахнул с изображенной на щите свастики иней и придвинулся к Майку, явно собираясь в случае чего закрывать щитом и себя, и его. Майку стало не по себе. Он огляделся в поисках потенциальной угрозы и понял, что нападение может произойти в любой момент. Окружающая местность не была ровной, как ведущая к Могильнику пустошь. Здесь было полно снежных бугров, холмов и хаотических ледяных нагромождений. Кровожадные плосколицые коротышки, пытавшиеся его убить возле обломков челнока, могут прятаться повсюду.
– Что это за место, мисс? – спросил он у дикарки, пытаясь отвлечься от подступающего страха при помощи разговора. – Почему здесь такой неровный рельеф, ведь деревьев нет, ничто не удерживает снег!
– Говори тише, гость! – совсем негромко ответила та. – Звук на морозном воздухе разносится далеко, вороги могут услышать. Это место когда-то было озером, но горячих ключей в нем нет, и потому оно промерзло до самого дна. Это происходило не сразу, и нижние слои воды, замерзая и расширяясь, выламывали верхние, те, что уже замерзли. Получились ледяные торосы, местами очень высокие и широкие, их потом занесло снегом. Будь начеку, супостаты любят делать тут засады.
Майк немедленно вспомнил о пленных, захваченных ночью. Одного из них сожрал медведь, и русские троглодиты собирались выдать его тело соплеменникам в качестве акции устрашения! Злобные коротышки могут пожелать возмездия и атаковать их отряд! Майк почувствовал себя в огромной опасности и непроизвольно пододвинулся к дикарю со щитом. Если полетят стрелы, нужно иметь возможность закрыть хотя бы жизненно важные органы. Если ранят в конечность, то дикари излечат, как в прошлый раз, никуда не денутся. Если только их всех не уничтожат!
– Мисс, а что стало с пленными, которых ваши люди захватили ночью? – шепотом спросил он.
– Ничего, – пожала плечиками дикарка. – Поутру их развязали да отпустили. Пешими, без лыж и оленей, они будут возвращаться восвояси долго. Покуда доберутся до своих да про нас поведают…
В голове колонны бегущий рядом с медведем Белазар издал короткий шипящий звук, и девица мгновенно умолкла, выхватывая из-под ног щит. В этот же миг увешанные оружием дикари рывком вскинули щиты. Сквозь толстый капюшон арктического снаряжения свист падающих стрел был едва различим, и Майк понял, что происходит, только тогда, когда сидящий рядом головорез подмял его под себя, закрывая щитом обоих. Что-то несколько раз глухо ударило в щит, затем застучало рядом, словно повозка попала под град, и Майк с ужасом увидел в десятке сантиметров от своего лица вонзившуюся в деревянный пол стрелу, такую же, как та, что пробила ему руку несколько дней назад. Не меньше десятка стрел вонзились в повозку на его глазах в считаные секунды, он в ужасе съёжился, сжимаясь в позу эмбриона, и замер, ожидая жуткой боли. Где-то впереди раздался трубный рёв разъяренного медведя, хруст снега под мчащимся напролом живым тараном и резкий возглас Белазара, отдающего команду. Спрятавшиеся под щитами двухметровые головорезы ощетинились копьями и бросились в атаку.
– У-РА!!! – мощно грянул боевой клич, и Майк подпрыгнул от неожиданности.
«Мы рядом с Солнцем!» – отпечатался в сознании перевод, и он судорожно заозирался, пытаясь понять, что происходит. Стрелы с неба уже не падали, закрывший его собой дикарь поднялся и сидел рядом в защитной позе со щитом наготове. Майк поднял голову и посмотрел поверх утыканного стрелами борта саней. Дюжина двухметровых варваров гналась за полусотней коротышек, проворно разбегающихся в разные стороны в попытке затеряться в нагромождении ледяных скал и снежных холмов. Сексапильной дикарки рядом не оказалось, она со щитом в руке вместе с другими возницами осматривала тягловых животных. Одно из них было ранено, и девица что-то нашептывала над лежащим на снегу зверем. Его увенчанная огромными рогами голова покоилась на коленях возницы, он ласково гладил тварь по морде, и та смотрела на него наполненными болью глазами. В паре шагов от дикарки на снегу сидела её рысь и нервными рывковыми движениями шевелила коротким хвостом из стороны в сторону, скользя взглядом по разбегающимся врагам, словно кот, издалека наблюдающий за мышами.
Дьявол! Он опять пропустил момент включения медицинского прибора! Майк заметил, что кровь из раны зверюги уже не течет. Да и плевать, главное, что его самого не ранили. А дикарка пусть хоть исшепчется, он сделает вид, что принимает её шоу за чистую монету. Позже они с Коэном всё равно получат это устройство, а пока пусть она лечит эту рогатую тварь, чтобы повозка двигалась без потери скорости. Майк осторожно поднялся и сел, на всякий случай на пол саней, так безопасней. Можно сказать, что отделался легким испугом. Кучка трусливых коротышек бросилась бежать при первом же вопле головорезов – вот и всё нападение. Могло быть хуже. Например, бесконечный поток мутантов из-под снега, который не удержать даже огнем арктических винтовок…
Русские вернулись через полчаса, и Святогор сразу же велел отряду продолжить путь. Раненого рогатого монстра всё-таки отвязали от упряжки, и оставшиеся тягловые мутанты потащили её вдвоем, из-за чего скорость снизилась. Получивший ранение зверь уже стоял на ногах, или что там у него, на копытах, достаточно уверенно и семенил за санями налегке. Последним из скопища ледяных торосов появился Белазар верхом на своем изуверском мутанте, и Майк предпочел не смотреть на густо вымазанную в крови морду бешеной твари, увлеченно жующей что-то, вряд ли не являющееся куском человеческой плоти. Стоит уточнить, всегда ли здешние бои происходят именно так. Если да, то у нас проблема! Мутанты из Могильника, захватившие Реактор, сметут русских в две секунды. Или его дикарь-напарник планирует подобраться к точке аварийного управления скрытно?
– Мистер Свитогоа! – окликнул жлоба Майк, как только представилась возможность. – Поздравляю, вы быстро расправились с нападающими, а ведь их было гораздо больше! Хорошая работа, очень впечатляет! Вы, наверное, всегда побеждаете в бою с такой легкостью?
– Где ты узрел бой, человече? – покачал головой жлоб. – Рыбоеды дерутся отчаянно, если им некуда бежать. А тут они пустили стрелы на авось да разбежались кто куда. Попрятались по ледяным гротам, знают, что не будем мы их оттуда выковыривать или осаду затевать. Вот если бы мы стрелы проворонили да на щиты не приняли, побило бы нас тогда тяжко – рыбоеды наконечники ядом смазывают. Вот тогда они бросились бы в сечу. К тому ж Топтыгину шкуру ни одна стрела не пробила, но осерчал он шибко, какая уж тут битва! Еле ноги унесли, и то не все. Но теперь спокойной дороги не жди. Рыбоеды как повылазят из своих щелей, так гонцов вперед нас отправят, упредить и своих, и каннибалов заодно. Олени у них маленькие, да удаленькие. С такой тяжелой упряжкой нам их не обогнать, когда вместо тройки два лося сани тянут. Лось – животина сильная, но совсем уж долго бежать с большой скоростью не может, тяжко ему.