– Они могут напасть на нас! – воскликнул Майк. – Мы должны срочно уходить отсюда!
– В открытую они не нападут, – дикарь был абсолютно спокоен. – Знают, что в отряде нашем только штурмвои и боевой медведь. Побить нас им по силам, народу там дюже много, но в сече мы порубим ворогов не меньше сотни, а им такая победа не надобна. Они сейчас обходят нас где-то по правую или по левую руку, как в спину выйдут, так затаятся и тоже ждать станут.
– Чего именно? – спокойствие двухметрового жлоба настораживало Майка ещё сильнее.
– Пургу! – дикарь сделал короткий жест в небо, на надвигающийся со стороны города облачный фронт. – Через час она аккурат над нами будет, велика, плутовка, на полдня зарядит, не менее! Как снег с ветром вдарит, так они в бой и пойдут. Видеть-то можно будет едва на пару саженей, вот они вплотную и подойдут. А там всем скопом в сечу бросятся и одолеют нас.
– Надо что-то делать! Нельзя просто сидеть и ждать! – ужаснулся Майк, озираясь. Упряжки остановились на открытом месте и были для наблюдателя как на ладони. – Нас же видно отовсюду!
– Так и к нам никак не подкрадешься, – довольно усмехнулся головорез. – Пойдем, потрапезничаем, человече. Не робей, мы тоже не лыком шиты и пурги не зря дожидаемся.
Жлоб отвел Майка к кострам, разожженным между поставленных параллельно друг другу саней, велел молодой дикарке накормить его и ушел к головорезу с медведем, расположившимся у костра на самом краю импровизированного лагеря. От полученных новостей даже горячая пища лезла в горло с трудом, Майк постоянно оглядывался, опасаясь увидеть на заснеженном горизонте крадущихся в обход отряда кровожадных коротышек, и следил за медленно ползущим облачным фронтом. Оставалось надеяться, что русские варвары не задумали героическую смерть в идиотской резне. Спустя час закрывающие небо тучи накрыли город, и погребенный мегаполис исчез в матовом облаке бушующих снежных потоков. Однако над лагерем небо оставалось чистым, лишь порывы ветра незначительно усилились. Майк почувствовал, что его нервная система взвинчена до предела, и подошел к возящейся с какими-то тюками молодой дикарке. Головорезы не проявляли никаких признаков беспокойства, и он твердо решил выяснить, в чем состоит их план. Но едва Майк приблизился к роющейся в походных мешках девице, лежащая у её ног рысь вскочила на лапы и угрожающе зашипела, оскалив на него усеянную острыми клыками пасть.
– Тимофей Котофеич, не серчай, – дикарка ласково погладила издающую злобное шипение тварь по вставшей дыбом шерсти на загривке. – Пусти его! Какой-никакой, а всё же гость!
Зверо-мутант перестал шипеть, потерся о бедро человеко-мутанта и улегся на прежнее место.
– Подходи, гость, Котофеич тебя не тронет, только сделай милость, стой от него по другую сторону. – Молодая девица бросила на Майка вопросительный взгляд: – Чего тебе надобно?
– Мистер Свитогоа час назад сказал, что через час начнется ураган и на нас нападут дикари, но он к этому готов! – Майк пытался скрыть охвативший его страх. – Насколько я вижу, насчет урагана он ошибался. Надеюсь, насчет атаки дикарей тоже. Возможно, вы знаете, мисс, что он собирается предпринять для продолжения нашего похода, кроме бесед с приятелями? Каждый потерянный час может стоить жизни некоторым жителям Новой Америки, гибнущим от холода и голода!
– Святогор и Белазар суть витязи, – спокойно ответила та. – И в делах ратных не ошибаются, ибо витязь – это высшая ступень варяжьего мастерства. Стать воем названным – нетрудно, стать воем умелым – тяжко, стать витязем – дано не каждому. Коли Святогор изрёк, стало быть, тако и буди.
– Но час уже прошел! – возразил Майк. – Что-то не очень похоже на безошибочность!
– В сутках у Расичей шестнадцать часов, каждый из которых состоит из ста сорока четырех частей, – сексапильная дикарка продолжила складывать в мешок очищенные котелки. – И ты, гость, будучи цивилизованным, без труда сочтёшь, что в нашем часе по-вашему девяносто минут. Коли минуло только шестьдесят из них, так обожди ещё тридцать, и будет тебе желаемое. Да, и никто не обещал тебе урагана, грядет обычная летняя пурга. Надеюсь, ты не замерзнешь в своих одеждах?
– Не замерзну, – усмехнулся Майк. – Это высокотехнологичное снаряжение! – Он мысленно скривился. В этих «одеждах» запросто можно пережить минус сто, если система обогрева исправна и элементы питания заряжены, пусть их и не хватит надолго. И он от души надеется, что этот великий знаток доисторического военного дела выживет на таком морозе в своих шкурах! Тоже мне, указала цивилизованному человеку на арифметику! Копайся дальше в своих закопченных котелках и молись, чтобы твои головорезы, обросшие мышцами вместо мозгов, вывели нас отсюда живыми!
Он улыбнулся напыщенной дикарке, чтобы завершить беседу на позитивной ноте, и добавил:
– Но мне приятно, что вы переживаете о моей безопасности!
Стервозная девица не ответила, лишь безразлично кивнула и принялась завязывать мешок. Майк вернулся к костру и только сейчас понял, что всё это время система обогрева была активирована. Он расстегнул защитную липучку на рукаве и сверился с датчиком. Тот показывал девяносто процентов заряда. Очень странно. Учитывая интенсивность эксплуатации подогрева, ресурс батарей должен был упасть наполовину, если не больше, ведь с момента подзарядки прошло три дня. Нет, этот старик, провозгласивший себя местным колдуном или, как его там, жрецом, скрывает в своем склепе очень неплохое зарядное устройство. И прибор-переводчик у него тоже имеется.
На всякий случай Майк отключил обогрев. Лучше экономить, мороз сейчас не критичен, главное, не снимать лицевую маску. И стоит надеть очки, хорошо что они уцелели в момент крушения челнока. Если пурга начнется, то это будет правильным решением. Он достал из кармана защитные очки и принялся укреплять их на голове, пристегивая держатели к специальным клапанам на капюшоне. Закончив с этим, Майк увидел, что косматые варвары что-то замышляют. На первый взгляд некоторые из них просто лениво слонялись от костра к костру, но в действительности они незаметно сворачивают лагерь. Пока все разлеглись у огня, то один, то другой дикарь подбирал свой мешок, как бы между делом укладывал его в сани и возвращался к костру. Через четверть часа таких неторопливых действий в лагере на снегу не осталось никакой поклажи, при этом внешне ситуация не изменилась – увешанные оружием жлобы по-прежнему лежали вокруг костров. Майк лишь хмыкал, разглядывая этот цирк. Вокруг снежная гладь на километр длиной, к чему такая возня, всё равно никто не увидит, можно было встать, быстро свернуть лагерь, и всё.
Вскоре небо над лагерем начало заволакивать тучами и ветер усилился. Дикари погасили костры, тщательно упаковали в мешки недогоревшие дрова, после чего вытоптали в снегу подобие берлог и улеглись в них, укрывшись шкурами. Хозяин медведя вместе со своей тварью и вовсе целиком зарылся в снег, и даже Майку вытоптали яму со шкурой.
– Ложись и укройся, я окликну тебя! – велел громила-напарник. – Вороги следят за нами, и всё должно выглядеть так, будто мы желаем переждать пургу здесь. Только не усни, человече, лежать придется недолго, а после времени будет мало.
Он улегся в ямку поодаль, и Майк послушно последовал его примеру. Кто там будет за ними следить с такого расстояния, да ещё когда надвигается буря?! Бред! Но спорить с параноиком глупо, тем более если таковых почти два десятка и все они увешаны колюще-режущими предметами. Майк накрылся выданной ему шкурой и понял, что, потеряв из вида дикарей, начинает нервничать ещё сильнее. Они же не бросят его здесь? И его не заметет снегом так, что он не сможет выбраться и задохнется под снежной толщей от нехватки кислорода?! Косматый громила сказал, что лежать придется недолго, но если у варваров «недолго» тоже в полтора раза больше, чем у нормальных людей, то…
Ударившая вьюга выбила из его головы мысли, оставив только стремительно возрастающий страх. Вокруг потемнело, завывал ветер, забрасывая Майка волнами снежного крошева, термометр показал падение температуры до минус пятидесяти восьми, видимость пропала практически полностью, из-под потяжелевшей от снега шкуры не было видно ничего, кроме беснующегося снежного потока. В памяти вспыхнуло жуткое воспоминание: зловещий Шёпот, собирающаяся над головой Воронка, жестокий удар стихии, боль, негнущиеся руки, тщетно пытающиеся тянуть по канату одеревеневшее от запредельного Холода тело, и снова боль, тупая и ледяная, в каждой клетке замерзающего организма, и непроглядная снежная пелена вокруг, хаотично бурлящая тоннами снежинок под свист завывающего урагана… Внезапно Майк понял, что если потеряет дикарей из вида, то не сможет ориентироваться в этом бесконечном снежном месиве и заблудится, а это верная смерть. Но ведь он совсем ничего не слышит, через толстый капюшон пробивается лишь завывание ветра… А вдруг варвары уже звали его, но он не услышал?!! А вдруг они не найдут его под снегом и бросят здесь одного, посреди урагана, на растерзание крадущимся сквозь снежную мглу врагам?!!