Космодесантник Хаоса, отбиваясь от головы твари, ударил по ней цепным мечом. Из-под разорванной чешуи хлынула черная кровь. Гавотский не стал дожидаться исхода боя, а проскользнул сквозь дыру в стене и побежал.
Крышка люка снаружи была завалена обломками.
Палинев не смог ее открыть. Блонский вызвался подняться по лестнице и попытаться открыть крышку вместо него. Разумеется, сейчас все беспокоились о том, что ждет их наверху, в часовне. Стил на секунду прислушался и заверил отряд, что ничего не слышит. Врагов нет, но и союзников тоже.
Наконец крышка подалась, и Блонский, первым выбравшийся на поверхность, стоял, моргая от непривычно яркого света. Вскоре к нему присоединились остальные.
В этот раз силы Хаоса действовали более тщательно: от стен часовни ничего не осталось, колонны взорваны, крыша рухнула и сожжено все, что оставалось от скамей, а алтарь разрушен. На восстановление не было никакой надежды. В воздухе висел тяжелый запах кордита, перемешанный с гнилостным смрадом смерти.
Блонский перевернул ближайший труп носком ботинка. Он не хотел приближаться к мертвецу и не стал наклоняться, чтобы рассмотреть его. Понятно, что мертвец был мутантом. Его серая шерсть под разорванным синим комбинезоном пропиталась темной кровью. Возможно, это был один из лоялистов, которых они тогда встретили и с кем говорили. Блонский не мог сказать точно. Для него все они были на одно лицо.
— Что здесь произошло? — спросил Стил. И Гавотский рассказал ему о мутантах, об их часовне и желании помочь. Стил нахмурился и не сказал ничего. Блонский подумал, что полковник недоволен их союзом с нечистыми тварями, но не хочет подвергать сомнению решение сержанта в присутствии солдат.
— Как бы то ни было, — вздохнул Гавотский, — похоже, они получили то, чего хотели, — погибли, сражаясь за Императора.
— Должно быть, это произошло сразу после того, как мы ушли, — сказал Палинев. — Возможно, спустя несколько минут. Думаете, кому-то удалось спастись?
Гавотский пожал плечами:
— Пока полностью не обыщем развалины…
— Как бы то ни было, — прервал его Стил, — теперь мы можем рассчитывать только на свои силы.
И, бросив взгляд на Гавотского, полковник добавил:
— Возможно, это к лучшему.
Блонский был полностью согласен.
— Хороший мутант — мертвый мутант, — удовлетворенно произнес он.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
До уничтожения Крессиды 1 час 29 минут 22 секунды
Космопорт находился на восточной границе улья, на одном из средних уровней. Стил знал туда дорогу, поскольку днем ранее успел изучить карту города.
Он снова сидел вместе со своими солдатами в кузове старого раздолбанного грузовика. Грэйл и Баррески, не сняв черные плащи культистов, забрались в кабину, хотя Стил сомневался, что маскировка поможет, если их выслеживал каждый еретик в улье.
Они ехали так некоторое время, пока Стил не почувствовал, как грузовик, взвизгнув шинами, резко свернул в сторону и во что-то врезался бампером.
— Что происходит? — крикнул полковник.
— Нас заметили, сэр, — ответил Баррески через заднюю стенку кабины. — Группа культистов. Грэйл попробовал наехать на них. Двоих задавил, еще двое ускользнули.
— Теперь они побегут к ближайшей вокс-станции, — вздохнул Михалев.
Стил опасался, что солдат прав. До сих пор он надеялся, что противник не знает, куда они направляются, и что транспорт угнали. Если повезет, большая часть еретиков будет охранять выходы из улья, оставив свободным путь туда, куда ледяные гвардейцы сейчас направлялись. Но сейчас эта надежда была потеряна. Все, что они могли сделать, — попытаться добраться до космопорта первыми.
Стил постучал по задней стенке кабины и приказал Грэйлу остановиться.
Исповедник Воллькенден, очнувшийся полчаса назад, выглядел так, словно ему все еще было дурно. Он по очереди посмотрел в лицо каждому ледяному гвардейцу, затем положил голову на прижатые к груди колени и погрузился в себя. Стил отдал ему собранные у солдат сухие пайки и воду, и исповедник жадно съел и выпил все, не двинувшись с места и не произнеся ни слова.
Вдруг он поднял голову и громким, ясным голосом сказал:
— Разве такой транспорт подобает герою войны? Я потребую чью-то голову за это. Двигатель должен быть бесшумным. Мы не хотим, чтобы он услышал и пришел сюда. Когда мы будем есть? Они ждут, когда я обращусь к ним с речью. Они хотят, чтобы я дал им надежду и волю к борьбе.
Вальхалльцы смотрели друг на друга, на крышу — куда угодно, только не на исповедника. Стил понимал их смущение. Он был обеспокоен состоянием Воллькендена с тех пор, как нашел его в тюрьме, опасался, что Мангеллан сделал с исповедником что-то такое, что помутило его разум. В тот раз Стил отбросил опасения и сосредоточился на том, что необходимо делать. Сейчас у него не оставалось иного выбора, как признать, что опасения подтвердились.