Часть I
Ледяной щит
Коли мороз обжигает кожу, то кто отличит лед от пламени?
Глава 1
Никс подняла руку к сверкающей россыпи звезд. Тепло ее дыхания туманило ледяную тьму, настолько размывая обзор, что все вокруг казалось какой-то волшебной иллюзией. Оставшись совсем одна на средней палубе «Пустельги», она не отрывала глаз от чуда наверху. Никс и представить себе не могла, что за пределами солнечного света может существовать такое ослепительное сияние.
«Хотя откуда мне это было знать?»
По мере того как летучий корабль продолжал свой полет на запад под сводом ночного неба, она все сильней сознавала, насколько ничтожным было до недавнего времени ее существование. Вся ее жизнь прошла в пределах Венца, где ночь – это всего лишь чуть более тусклая разновидность дня. Никс представила себе бронзовую модель солнечной системы в астроникуме своей бывшей школы, где солнце было представлено в виде сферического котла с раскаленными углями, вокруг которого на проволочках и шестеренках вращались крошечные планеты. Увидела мысленным взором третью по счету из них – Урт, – движущуюся по своей орбите в замысловатом танце, заданном часовым механизмом модели. Пока ее мир оборачивался вокруг солнца, яркое светило никогда не отворачивалось от него. Одна сторона Урта вечно горела под безжалостным сиянием Отца Сверху, в то время как другая была навсегда лишена Его тепла, запертая в вечной ледяной тьме. Венец располагался между этими двумя крайностями – кольцо земель, зажатых между льдом и пламенем, где животворящая любовь Отца Сверху питала тех, кто находился внизу.
«И вот теперь мы оставили все это далеко позади».
Никс перевела вытянутую руку к причине этого опасного полета на запад. Чувствуя, как немеют от холода голые пальцы, прикинула размеры полной луны – яркой, словно фонарь в этих темных краях, – пытаясь определить, не раздулся ли лунный лик еще больше, и ища свидетельства того, что ее пророчество об обрушении луны может сбыться. Вновь услышала истошные крики из того своего видения, ощутила громовое сотрясение земли, когда луна врезалась в Урт, сокрушая его до основания, после чего воцарилась оглушительная тишина.
Она так и не поняла, стал ли лик луны хоть немного больше, но ничуть не сомневалась в своем пророчестве, сделанном под влиянием яда полгода назад. Алхимик Фрелль подтвердил его своими собственными измерениями, приборами куда более точными, чем пальцы Никс. По его словам, полная луна и вправду постепенно увеличивалась в размерах, особенно в течение последнего десятилетия. Бронзовая женщина, Шийя, даже назначила приблизительную дату конца света: «Лет через пять, не больше, а может, и всего года через три».
Никс чувствовала, как этот постоянно сужающийся временной промежуток буквально давит на нее, словно набитая камнями телега, навалившаяся ей на грудь. Даже во время отдыха ей часто было трудно дышать. На подготовку к этому путешествию в эти погруженные во тьму Студеные Пустоши у их группы ушли конец лета и бо́льшая часть осени. Они не осмеливались торопить события, тем более что об этих промерзших насквозь землях было практически ничего не известно. И вот теперь, когда зимнее солнцестояние быстро приближалось, им все еще предстояло преодолеть сотни лиг, а время стремительно утекало.
Отчаявшись что-либо понять, Никс опустила руку и снова сунула пальцы в перчатку на меховой подкладке. С тех пор как они пересекли гористые Ледяные Клыки – этот зазубренный барьер из снежных вершин, отмечающий границу между Венцом и Студеными Пустошами, – они уже трижды видели убывающую и вновь растущую луну. Трижды Никс наблюдала, как темная Охотница все гоняется за светлым Сыном, а тот раз за разом успешно ускользает от нее. Всякий раз, когда Сын вновь целиком являл свой лик, Никс потихоньку выскальзывала из каюты, как и сейчас, и поднималась на открытую палубу «Пустельги», чтобы оценить холодное выражение лунного лица.
И все-таки это была не единственная причина, по которой она отказывалась от тепла корабля ради леденящего холода открытой средней палубы.
Никс прошла вдоль поручней правого борта, вытянув шею, чтобы заглянуть за пределы огромного пузыря с летучим газом, закрывавшего бо́льшую часть неба – выискивая характерный серповидный силуэт своего брата на фоне звезд. Навострила уши, пытаясь уловить его зов в темноте. Слышала, как потрескивает лед на толстенных стальных тросах, соединявших корабль с летучим пузырем, но в остальном все было тихо. Даже быстропламенные горелки, которые обычно несли корабль вперед, теперь молчали – их жерла были надежно законопачены для защиты от всепроникающего холода, чтобы сохранить тепло внутри корабля.