— Что там с Воротом случилось? — взволнованно спросил Дима.
— Убили его. На той квартире убили, где он с Катей крутил. Катя ушла, а он со своим телохранителем остался. Их там обоих и уложили.
— Кто?
— Я.
— Ты?! — шарахнулся от меня парень.
— Менты думают, что я. Я же на этой квартире засветился. Пальчики мои там остались, они на меня по ним и вышли…
— А у них что, твои пальчики были?
— Были. Судимость у меня, четыре года общего режима.
— Ну, я вижу, что ты свой человек, — натянуто улыбнулся Дима и снова наполнил бокалы, на этот раз Настя даже слова не сказала.
— Тоже срок мотал?
— Ага, два года. Но условно. За драку…
— А ты думал, за убийство? — колко спросила Настя. — Думаешь, это Дима Валеру убил?
— Я думаю? Вообще-то, это ты думаешь.
— Я не думаю… Я знаю, что Дима здесь ни при чем.
— А кто при чем?
— А это не к нам. Я же чувствовала… Я знала, что ты не зря к нам сегодня прилепился!
— Я же говорю, что искал тебя. Искал, а найти не мог. Телефон у тебя краденый, машину я твою не видел, номеров ее не знаю…
— Краденый телефон?! — возмутилась Настя. — Кто тебе сказал, что краденый? Я его просто нашла…
— Ну и возвратила бы хозяину, если нашла.
— А кому нужна такая дешевка?
— Тебе же нужна была.
— Не нужна. Я только симку взяла.
— Зачем?
— На всякий случай…
— Всякий случай — это я, да?
— Ну да. Ты же компроматом занимаешься, мог бы и на меня компромат нарыть.
— Зачем?
— Ну, тебе видней…
— Может, ты знала, что Воротникова грохнут?
— Я знала? Не, ну ты совсем съехал! — простонала Настя, хватая от возмущения ртом воздух. — Дима, скажи ему!
— А чего говорить? Тут разбираться надо, — в раздумье мотнул головой парень и пристально посмотрел на меня. — Настя здесь не при делах, я отвечаю. И насчет краденого телефона ты зря. Не могла она телефон украсть. Найти могла, а украсть — нет. И то, что шифровалась она, понять можно. Ты же папарацци, от тебя всего можно ждать…
— Какой, к черту, папарацци? Частный детектив я!
— Да одна фигня…
— Вот и я о том же, — пренебрежительно усмехнулась Настя. — Работа — фигня, а берешь много.
— Ну да, ты же вторую половину гонорара собиралась зажать, — вспомнил я.
— А ты меня шантажировать начал. Вот и скажи, правильно я делала, что шифровалась, или нет?
— Поэтому и на такси ко мне подъезжала?
— Да, поэтому и такси брала.
— Но я не папарацци. И стараюсь работать честно…
— А срок за что мотал?
— Неважно.
— Скрываешь? Значит, что-то нечестное.
— Вором я был. Квартиры выставлял. Тяжелое детство, бетонные игрушки. Теперь вот частным сыском занимаюсь. И частным и честным. Правда, в квартиры не совсем честно порой попадаю, замки взламывать приходится… Мне скрывать нечего. И вы, если вам скрывать нечего, должны мне все рассказать.
— С какого это перепугу мы должны тебе что-то рассказывать?
— А с того, что менты на меня убийство повесили. Если я убийцу не найду, вилы мне…
— Это серьезно, — кивнул Дима. — Но мы не при делах, отвечаю.
— А кто при делах?
— Не знаю.
— Слава, тебе уже пора, — зло зыркнула на меня Настя.
— Куда?
— А тебе что, идти некуда?
— Почему некуда? К ментам пойду. Они не верят, что ты меня нанимала, поэтому не ищут тебя. Но я им адрес твой дам, они приедут, крутить тебя начнут. Тебе это нужно?
Настя задумалась и очень быстро сообразила, что с ментами ей встречаться неохота.
— Но я же ни в чем не виновата.
— Да, но ты заказала слежку за Воротниковым. Ты знала его. И менты очень быстро это выяснят. Наведут справки о твоем прошлом, выйдут на связь с Воротниковым, с его женой, Диму в это болото втянут, Костю вашего…
— И чего ты от нас хочешь?
— Давайте вместе подумаем, кто мог заказать Воротникова.
— А его заказали?
— Ну, по ходу, там заказное убийство. А вы думаете, это не заказ? Может, Воротникова Юра грохнул?
— Юра?
— Ну, Катин муж…
— Понятно, что Катин муж, — кивнул Дима и посмотрел на жену: — А ведь он мог грохнуть Валеру…
— Что ты несешь? — набросилась на него Настя. — Набрался уже? Залил зенки?
— Да нет, нормально все. Мог Юрка Валеру грохнуть… И я мог… Юрку я ни в чем не обвиняю, ик… Убить он мог чисто теоретически… И я мог чисто теоретически… Настя когда-то с Воротом встречалась, я его, козла, терпеть не могу…