========== Глава четвёртая ==========
Поздняя ночь. Несколько масляных фонарей и один паровой центр слабо освещали домик охотников. Ветер, который не прекращался с самого вечера, колышет иссохшие шкуры зверей, что небрежно навешаны на лачугу. Несколько людей бегают вокруг пары небольших дирижаблей, на которые загружают разнообразные припасы и патроны. Все индивиды не отличаются особой внешностью или одеждой: толстые кафтаны, бежевые ушанки и несколько старых штанов. А на лицо, все, как один, — мужики, с парой шрамов и жёсткой щетиной. И даже Майкл, который также таскал припасы в корабли, не отличался от этой массы, ведь он тоже «обычный работяга».
Но, всё же, один из них разительно выделялся от других. Этому мужчине лет сорок, судя по его морщинам на лице и невзрачному взгляду глаз. Он одет не в обычный тулуп или шубу, а в выцветший синий мундир, что носят офицеры в дни парада. На нём множество разнообразных нашивок и наград: звёзды, ленты, а также рапиры. Также на мундире было множество заплаток, потому что, как хороший солдат, он до последнего защищает целостность этого костюма. Но самое примечательное в этом человеке — это его левая нога, а точнее её отсутствие. Вместо неё лишь железный протез, из-за чего «офицер» вечно хромал. Он явно здесь главный, ведь в тот момент, когда все собирали вещи, «офицер» стоял, оперевшись на самодельную трость из старой палки, и курил трубку, которая так обильно дымила.
— Растяпы, вы закончили? Нам скоро вылетать, а у нас даже ружья незаряженные! — вытащив своё курево изо рта, по-командирски кричал он.
— Мистер Гарольд, нам вылетать только через полчаса! У нас ещё есть время. Всё успеем. -ответил кто-то из охотников на возгласы «офицера».
— Ты не перечь мне! Я всегда, говорю всегда, готовлюсь заранее. Помню, как тогда, когда я служил в английском флоте, мы не успели отдраить полы на корме. Так нам тогда пять нарядов вне очереди дали. Так что цыц, а то сух паёк отберу, так сказать «введу санкции против вас». Тьфу, слова сложные. В общем, работать и побыстрее! — Гарольд стал набивать деревянной тростью и напевать грубым голосом гимн Англии, будто подгоняя охотников.
И действительно, буквально через десять минут, дирижабль был готов к вылету, а мужчины уже загрузились в него, ожидая только Гарольда, который особо не торопился на борт.
— Отдать концы! Взлетаем! — забравшись в люльку, закричал «офицер».
— Есть, командующий! — ответил Майкл, развязывая узлы.
— Ооо, а ты новенький! — Гарольд медленно поковылял к новичку, а когда дошёл, стал смотреть в глаза Майкла. — А ты не простак. Вижу в тебе что-то необычное.
— Я самый обычный человек. Жена, ребёнок, семья… — вдруг «офицер» прервал нового охотника и задумчиво заговорил.
— Семья. Семья — это слово я не одобряю. Оно привязывает человека к дому. Он не будет рисковать жизнью ради экипажа. Не будет биться до последнего, ведь у него «есть ради кого жить». Вот помню, когда я был во флоте… — но и его тоже прервали. Это был рулевой, который окрикнул весь дирижабль, в котором было человек десять.
— Вылетаем за пределы города! Куда держим курс? — обращался он к «офицеру»
— Так, подожди, сейчас достану свой старый компа̀с… — Гарольд начал шнырять по своим карманам и, наконец найдя его, крикнул — Вот он, родимый! Итак, джентльмены, мы направляемся… — офицер склонился к медному кругляшку, что уже заржавел и не блистал, как ему полагается. — Нам на Юг. Это туда. — показал он пальцем по направлению стрелки.
— Есть, сэр! Курс на Юг!
Вылетев за пределы расщелины, Майкл был очень разочарован. Бесконечная, тёмная пустыня, которая заканчивается безграничной пустотой и нагромождением облаков. Последние лишь немного разбавляли серость этих мест. Частые вспышки молний создают неописуемые картины, которые смешиваются в великолепный, небесный, сюрреалистичный и мрачный пейзаж.
Но любоваться довелось недолго. На дирижабль вдруг налетел ужасной силы ветер, что смог развернуть корабль на пол-оборота, а всех, кто был на борту, уронить на пол.
— Арх, дьявол! Столько сил ради чёртового мяса! — грозно и хрипло жаловался Гарольд, что с трудом поднимался с сырой поверхности люльки.
— Сэр, возможно, нам стоит вернуться в город. Ветер усиливается, и мороз подступает всё ближе…
— Цыц. Если мы вернёмся без добычи, капитан с меня шкуру сдерёт. А если это произойдёт, то вам конец, сопляки. — отряхивая трубку от снега, пригрозил «офицер» рулевому.
— Включить прожекторы! Искать добычу! Следы лосей, которые здесь пробегали вчера, должны быть ещё свежими.
Несколько людей прильнули к небольшим осветителям, которые висели по периметру корабля, рыская по морозной пустыне. Остальные взяли бинокли и стали вглядываться в едва различимые очертания снега. Майклу же досталась роль «сыщика», но его ожидания от таких путешествий быстро разбились о реальность. Дикий холод, что пронизывает до костей, тёмная пустыня, в которой абсолютная пустота и сумасшедшая сумбурность происходящего, лишь давили на разум. Красота, которую описывали экспедиторы, скрылась под покровом тьмы и хлада. И можно было любоваться лишь старым матросом, что бесконечно сплёвывал за борт.
Вдруг Майкл нашёл чьи-то следы и начал звать всех к нему:
— Сэр, следы! Здесь следы!
— А ну дайте посмотреть! — расталкивая людей своею тростью, «офицер» подошёл к прожектору и отобрал у Майкла бинокль. — Ха! Оленьи следы, мы на верном пути, ребятки. Рулевой! Поворот на 30 градусов на запад!
— Есть, сэр! — поднеся руку к голове и быстро поворачивая штурвал, отвечал он.
— Подготовьте ружья. Сегодня у нас будет хорошая добыча!
Все стали сумбурно искать свои орудия, а Гарольд начал проверять несколько мушкетных пистолетов, чьи стволы были покрыты сусальным золотом. Майкл также нашёл своё ружьё, которое ему выдали, когда он только пришёл к охотничьему домику. Повесив его себе за спину, Майкл вновь взглянул за борт, на снежную, бескрайнюю пустыню, в которой изредка появлялись камни, ели выглядывающие из-за белоснежной пелены.
Но вдруг из этой картины стали выбиваться красные пятна на снегу, которые узкой дорожкой уходили в темноту.
— Эй, кто-то может сюда подойти?! — стал звать Майкл людей.
— Что случилось, щенок? Увидел необычное облачко? Ха-ха. — с издёвкой и в надменном тоне, сказал Гарольд, подходя к окраине люльки.
— Видите? Чья-то кровь. При чём…
— При чём как будто бы кого-то тащили по земле. Или раненое животное пыталось добраться до убежища. — продолжил фразу Майкла Гарольд, а после повернул прожектор к уходящей кровяной дорожке. Но длилась она не долго. Вскоре она прервалась трупом оленя, которого слегка припорошило снегом.
— Стоп-машина! — крикнул «офицер», и рулевой быстро повернул несколько рычагов, и дирижабль остановился прямо над оленем. — Спусти пониже! Надо рассмотреть тело. Может нам придётся полакомиться медвежьим мясом.
Люлька спустилась прямо до самой земли, лишь полметра отделяло пол корабля от снежной пустыни. Прожекторы навели на труп и стали пристально рассматривать. Майкл сразу заметил, что олень отличается от тех, которых рисуют в учебниках по биологии. Его шкура была покрыта более длинной шерстью, а её раскрас стал почти неотличим из-за белого снега. Но когда Майкл спросил насчёт этих метаморфоз одного из охотников, что разглядывал тело, тот ответил, что это адаптация, и такие олени стали нормой в наше время.
— Нужно спуститься вниз, смахнуть снег, а то ничего не понятно. — сказал Гарольд, указывая тростью на оленя. — Новичок, давай ты! Попробуешь каков на ощупь внешний снег.
— Хорошо, хорошо… но как я спущусь? — недоумевая, спрашивал Майкл «офицера».
— Скиньте сопляку лестницу.
Лёгкая верёвочная лестница с грохотом упала на снег и свилась на нём будто змея. Майкл аккуратно стал спускаться, пытаясь не упасть, потому что верёвки очень сильно колыхались на ветру. Вскоре он ступил на землю, которая, с хрустом, неглубоко промялась под его весом. Ветер, вместе со снегом, бил его в лицо, даже сквозь шарф и натянутую на лоб шапку. Майкл подошёл к оленю и начал перетаскивать снег, который засыпал труп. Сначала он увидел, что живот зверя был разорван чьими-то либо когтями, либо зубами, а внутри ничего не было, кроме нескольких сломанных рёбер. После, Майкл стряхнул снег с шеи и оказалось, что у трупа нет головы. Она попросту оторвана кем-то, и лишь остаток позвоночника торчит из-за кусков мяса. Майкл быстро встал и стал испуганно отходить от тела.