А исполнители… Пусть делают свою работу. Пока они нужны и удобны. А после пусть уйдут в тираж, чтобы он вымарал из памяти их и свое прошлое, так как нельзя с гирями на ногах. Ноги должны быть свободными – для прыжка, для рывка. Хоть в космос, потому что есть задел и есть возможности. В космос, чтобы весь мир умыть.
А эти… эти пыль под ногами, которая просто стряхивается с подошв.
Иначе – никак. Иначе – как Николашка…
Глава 17
– Сталина, похоже, Хрущ убил. С компанией. Я как-то намекал, да вы тогда не поверили.
Командиры стояли ошарашенные, словно их обухом по голове шандарахнули.
– Врешь! Не может быть! Они же вместе начинали, вместе немца били, страну поднимали.
– Вы мне газетные передовицы не пересказывайте. Вожди наши, как любая банда, организованы – есть пахан, есть блатные под ним, которые бесконечно грызутся, а то и за перья хватаются. Такова природа человека, чтобы вверх по головам карабкаться. Николашку вон тоже ближайшее окружение сдало. Можешь у штабс-капитана поинтересоваться, он про то много чего интересного рассказать может. Сталин с командой не исключение.
– Откуда знаешь? – настороженно спросил Абвер. Потому что помнил, как немцы умели дезы формировать и проталкивать. И его учили. Любой факт можно как угодно извратить и наизнанку вывернуть. – Или тебе Хрущ признательные показания дал?
– Фактик один нарисовался. Признание ассистента профессора Русакова, который Сталина вскрывал, а через три дня помор. И записка его имеется.
– А ты ее по почерку сверял?.. Экспертизу делал? Тогда, это не факт, а подозрение. И даже один факт еще не факт.
– Согласен. Но есть еще логика. Сталин хотел соратников перетряхнуть, дав дорогу молодым. Я точно знаю. А им со своих кресел сползать было неохота, потому что понимали, что их из них на нары могут пересадить. Как бывало. Так что мотивы были. А мотив в любом преступлении – это главное. Знаешь мотив – найдешь убийцу.
– Мотив, согласен, был. И поспособствовать они могли – помощь вовремя не оказать, лекарство не дать, напоить до смерти. Но так, чтобы в лоб… Они же его до кишечных колик боялись. Живого. А если бы он не умер – они бы все в распыл пошли. Да и так, чтобы всем сговориться… Они бы разом, друг дружку перегоняя, к Хозяину побежали докладывать. В тихий заговор, без слов и ядов, в неоказание помощи, поверю. В прямое убийство – нет.
Велика была сила товарища Сталина, который даже после смерти страх и уважение внушал. Не могли его, как какого-нибудь рядового обывателя или урку, убить. Невозможно в такое поверить!
– А чего же Хрущ ассистента того приговорил?
– Он не только его, он по всем мелкой гребенкой пройдет. Ему сплетни и пересуды ни к чему. Лишних прихватит – не страшно. А вот если пропустит кого… Он ведь тоже не сам по себе, не помазанник божий, вкруг него много интриганов крутится, желающих на трон сесть. Потянут за сплетню, а вытянут убойный компромат, которым с него корону снесут, вместе с лысой башкой. Так всегда было.
– А подчищать будем мы?
– Пока – мы. А потом – нас. По цепочке, звено за звеном перебирая. Может мы, конечно, в этих урманах лихую годину пересидим, но не век же здесь гнить, рано или поздно выберемся. Вон даже капитанишка до конца не досидел. Норы да болота здоровья не прибавляют, а больнички здесь нет. Тут только если Семеныч о чем договорится. На него вся надежда…
Глава 18
– Мы закончили список
– Знаю. Хорошо поработали, без следов.
Последняя фраза прозвучала двусмысленно – без следов ведущих к исполнителям или к нему? Впрочем, на исполнителей наплевать, они инструмент одноразовый. А вот он должен оставаться вне всяких подозрений. И, кажется, у него это начинает получаться.
Никита Сергеевич был в приподнятом настроении – архивы вычищались, люди – уходили, скоро можно будет крылышки на спине подвязывать. Был он как все, в дерьме по уши, а станет ангелом. Не зря он решился. И эти не зря под руку подвернулись.
– Что за работу хочешь?
– Архивы, гарантии, – повторил Петр Семенович, – И еще денег. Такая работа тянет за собой немалые расходы.