Дверца захлопнулась.
– Поехали. Там будет поворот на грунтовку.
Машина миновала охрану, проехала с километр и скатилась вниз.
– Езжай еще метров пятьсот… Стоп. Глуши мотор. И иди погулять. Туда, вперед, чтобы я тебя видел. И фары не выключай.
Слегка ошарашенный водитель вышел из машины и зашагал вперед, в свете фар.
– Давай еще, дальше.
Хотя водитель, и так бы ничего не увидел ослепленный ярким светом.
Из кусов поднялась фигура, подошла, тронула ручку на задней дверце.
– Не сюда – вперед садись, – махнул рукой Хрущев..
Хоть так, но указать ему его место. Которое не рядом, а там, где служки ездят. Потому что не ровня.
– Что у тебя?
– Не самая приятная новость. Для вас. Заговор.
– Чего? Какой заговор, что ты несешь? – поморщился Никита Сергеевич, хотя внутренне напрягся, – Кому я сдался, чтобы против меня заговоры плести?
– Военные.
– Ну, излагай, коли начал…
И далее, как по писанному, вернее писанному Крюком, который все очень грамотно разложил и доходчиво оформил.
– Откуда информация?
– Из источников, заслуживающих доверия. Минимум – процентов на восемьдесят.
– Не темни. Какие проценты?.. Кто дал информацию?
– У нас много людей, у них много знакомых. В том числе среди высших офицеров. Кто-то что-то слышал, что-то знает. Достаточно было сопоставить факты. Здесь, в бумагах все изложено
– Факты… Какие факты? Разговоры и домыслы. Какая-то сорока что-то на хвосте принесла.
Хрущев нервничал и поэтому грубил. Военные… Эти всегда готовы, всегда что-то измышляют. Нажрутся коньяка и начинают… Самолюбие у них выше папах, все норовят больше других под себя подгрести… Конечно, когда проспятся… Но могут и увлечься. Все они в душе в Наполеоны метят. Чем опасны. Очень опасны. Потому что вооружены. Против армии охраной не отбиться. Выведут танк на прямую наводку и всех дел. Кого не разнесут, те разбегутся. Берию без армии тоже бы не скинули, он скис, лишь когда генералов увидел. Может действительно? Надо подумать, присмотреться.
– Ладно. Понял… Хотя не верю. Против линии партии армия не пойдет. Мы во время войны вместе. И теперь. Все эти твои россказни – не доказательства.
– Есть показания.
– Что? Какие показания?
– Одного офицера. Вот. Он тут все подробно изложил, под роспись.
– И где он? Давай его ко мне.
– Невозможно. Он… при попытке к бегству.
– Врешь! Хлопнул его. Сам – хлопнул!
– Даже если так. У меня тюрем нет, чтобы подозреваемых содержать. И лишних денег, чтобы кормить. Мы взяли языка, допросили, получили информацию. Что еще надо? Все как на фронте.
– Дай сюда!
Никита Сергеевич пробежался глазами по листам. Дернулся. Складно изложено. И похоже, очень похоже на правду, потому что с именами и даже с привычками… Посторонние о таком знать не могут. Собираются, болтают сами не знают чего. При Сталине боялись лишний раз рот открыть, а нынче распушили хвосты. Кроют его по матери в хвост и гриву. Первого Секретаря!..
И что теперь – руки им крутить? На основании чего? Официального следствия не было. Фактов… недостаточно – ну да ругаются, дискредитируют партию в его лице. Только этого мало. Показания? Но там тоже самое, только пересказ каких-то разговоров и угроз, с цитатками. Того, кто умер и подтвердить свои показания на следствии и суде не сможет… Дать ход делу – возникнут вопросы, откуда все это. И почему свидетель мертв? И кто вообще вел это дело?.. Можно просто высказать свои личные подозрения, но тогда никто сильно шевелиться не станет, а слухи разойдутся…
– Этого мало, – покачал головой Хрущев, – Если бы вы… если хотя бы свидетеля сохранили… А так, мы имеем пересказ трепотни генералов. Ну да, недовольны мной, Сталина им подавай. Или кого-то из своих. Сволочи, я их с ладошки кормлю, а они… Но это только слова.
– А вы хотите дождаться дел? Согласен. Материал сырой, но я посчитал своим долгом предупредить.
Петр Семенович потащил папку с бумагами к себе, пытаясь сунуть в портфель.
– Погоди, торопыга… Давай подумаем, что тут можно… Что – ты можешь сделать?
– В существующем положении – ничего.
– А если оно улучшится?
Петр Семенович задумался, хотя все предложения были сформулированы и проговорены сто раз.
– Лучше всего, внедрить туда нашего человека. Пусть посмотрит, послушает. Чтобы не пропустить.
– Куда туда?
– В Штаб Московского Военного округа.
– Может сразу в Министерство, на должность командующего? Чего мелочиться?
– Нет. Большинство сигналов оттуда, из округа.
Да… Московский Округ под самым боком, поднимут пару батальонов по тревоге, посадят на бронетехнику и марш-броском… Что им до той же дачи – час ходу. Да ведь и не узнаешь заранее. Может дальше и найдутся верные части, только они опоздают – приедут, когда в стране будет новый Первый Секретарь, которому они присягнут. Тут кто быстрее подсуетился, тот и прав.