– При том, что надо как-то уладить, уговорить. Ну ты лучше знаешь. И чтобы ты с ними был, типа телохранитель или брат.
– Как я могу, мне топить…
– Брось ваньку валять. Какой топить – кто-нибудь другой дрова притащит, а тебе при генералах быть. Кончились твои дровишки. В выходные они приедут, так ты постарайся этот вопросик решить. Они надеются.
– Попробую.
– Ну вот и хорошо. Тебе при генералах даже лучше будет, чем при дровах – два дня потрудился, пять дней отдыхай. От топки, от уборки и прочих хоздел тебя освобождаю. Ты теперь нужный человек, которому не гоже метлой махать. Ну и за меня, если что, словечко замолви, а я не забуду…
Ну Крюк, все придумал, все учел. Теперь ему среди генералов быть неотлучно. По крайней мере в субботу и воскресенье, потому что иначе «барышни» в отказ идут…
Глава 29
Очередной инструктаж личного состава проводил Крюк.
– Значит так, барышни не крестьянки. Слушать сюда и запоминать. Генералы эти вам не в подарок… Кстати, как они вам? Или у кого-то самоотводы появились?
Барышни кокетливо заулыбались. Это когда штабс-капитан научил их так глазки строить.
– Хорошие генералы, не сильно приставучие. Не перетруждаются – три минуты и носом к стенке.
– Не скажи. Мне один полчаса политинформацию читал о текущем моменте и международном положении. Я даже запомнила.
– Вы мне не про себя, про них – довольны они?
– Еще бы. У них жены – бабушки, а мы девушки молодые, горячие, но не обжигаем.
Развиваются девицы, не по дням, а по часам. Скоро можно их в свет выводить. Капитан мазуркам научит и хоть на бал. Наташи, блин, Ростовы, с билетом за сто первый километр.
– То есть претензий нет?
Какие претензии, когда такая кормежка и выпивки хоть залейся, а работы – чуть. Под Зинкой так не отдохнешь, она или матросов пришедших с плавания притащит, или солдат срочников, которые и в хвост, и в гриву, так что на следующий день не присесть. И подарков с них не дождешься. А генералы то духи поднесут, то еще какую-нибудь вещицу. Добрые дядьки. И богатые. А, главное, все подарки мимо Зинки идут, которая любой презент клиента отбирает.
– Тогда так. Надо мне знать, о чем приятели ваши меж собой говорят, да и с вами. Вы же сможете их разговорить? После.
– А чего уметь, они и так болтать горазды. Я же говорю – политинформации разводят.
– А мой хвастался, что скоро меня к себе возьмет, ну туда, в этот, в штаб. Намекал, что скоро карьеру сделает и, может быть министром станет. Или даже выше. А куда выше-то…
– До того говорил или после?
– Кажется – после.
Это интересней. «До» – много что говорят, цену себе набивая. А вот после, когда схлынуло… Тут надо прислушаться.
– Хорошо. Трудитесь барышни, не покладая… Ну в общем, чем придется. И не как станки, а больше ласки, добрых слов, комплиментов. Они к вам прикипеть должны. Ваши привычки – сделал дело, вставай – уходи, оставьте. Вы же сами говорите – дядьки добрые. Ну вот и крутите их. Но не возноситесь. Если кто-то что-то лишнее ляпнет или заиграется – вмиг к Зинке на штрафные работы. А генералу, чтоб сильно не раскисал, подноготную вашу со всеми подробностями. Это если операм не сдать всех и разом. За одну дуру, которая не поняла…
Скисли барышни. Они, что, дуры, размечтались за генералов замуж повыскакивать?..
– Разговаривайте, вопросы, наводящие задавайте, глаза удивленно круглите, чтобы больше узнать. Но, главное – слушайте и запоминайте.
– Чего запоминать то?
– Все, все что они говорят. Я сам разберусь что мне интересно, а что нет. И место, и время разговора фиксируйте.
– А если он на мне?
– Так и сообщишь – такой-то генерал, в такой-то позе, сообщил мне следующее… За интересную информацию – премия. И, напоминаю, без Сергея ни шагу – он ваш ангел хранитель и надзиратель. Всё, барышни, инструктаж окончен. Кто не понял – потом поймет, Зинка разъяснит…
Глава 30
Тяжела жизнь на троне, как бы тот, кто на нем восседает, не назывался, хоть Государь Император всея Руси, хоть Первый Секретарь Центрального Комитета. Один хрен. Вскарабкался наверх, где выше только звезды и Господь Бог, ну да тот не в счет и, вдруг, оказался в одиночестве. Потому что у того, кто сверху, нет друзей. Есть только слуги и конкуренты, готовые на твое место сесть. И кто бы тебя, даже из самых близких бывших друзей не захотел обнять или по спинке похлопать, ты весь сжимаешься в ожидании, что в той руке может быть кинжал.
Коба так же жил, в окружении всех, но всегда один, всегда настороже. За столом собутыльникам подливал, чтобы послушать, о чем они говорят. И прав был, потому что немало заговоров против него плелось, которые он в зародыше задавил. Может и с перегибами. Вот только последний пропустил…