Такая жизнь, когда ты Царь. Не думал Микитка, вверх царапаясь, что не одни только розы там, а и шипы во все стороны торчат. А теперь и того пуще – на каждый погон генеральский оглядывается, прикидывает, может он или нет… А как узнать – у человека его тайные мысли на лбу не высвечиваются. Может, он любит тебя искренне, а может, смерти тебе желает. А лобызаются и ручки жмут и тот и другой одинаково.
Никому верить нельзя, даже тем, с кем начинал. Вернее, этим в первую очередь.
И снова Никита Сергеевич перебирал в голове имена соратников и друзей, вспоминая что они говорили, как смотрели, как друг с другом общались. И ночью, засыпая, под одеялом ворочался. И когда засыпал, ему часто сны про тоже снились, отчего он просыпался в холодном поту… Уж лучше бы бабы.
Иногда – отпускало. Но потом снова, от слова, от взгляда – накатывало. Знать бы кто, чтобы не пропустить, упредить. Может это потому, что он так же раньше и теперь на себя это перевернул. Он ведь тоже против конкурентов своих козни строил, а их потом, размотав, в распыл пускали. Но если он мог, то и его могут. Тем же самым, по тому же месту. Прямая аналогия.
Нет покоя Царям. И счастья такого, чтобы вздохнуть полной грудью и от каждой тени не шарахаться, тоже нет. Такая вот капля дегтя в бочке меда, которая всю сладость в горечь превращает…
Глава 31
Суббота. Баня. Пьянка. Уже привычно с барышнями, которые для каждого генерала своя. Попривыкли. Отчего язычки развязались, про то болтают, про что не след.
Рядом Серега банщик сидит, без него теперь никак, без него барышни не согласны. А может и к лучшему – его девицы – его ответственность.
– Ну что, тост?..
Пьют генералы, хмелеют, говорят.
Банщик слушает, да на ус мотает. И хоть не всегда, но полотенцем прикрывшись в уголке, фотографии делает. Чтобы если дело дойдет, доказать, что не трепотня все это, что вот она баня, вот генералы, вот стол и девицы на коленях, которые тоже слышали…
– Жалко Георгия здесь нет, он тоже баньку любит и…
– Веники?
– Ну да, веники. Точно! Он бы оценил.
– Константинович теперь высоко летает, не нам чета. Может еще выше взлетит.
– Да ну, куда уж выше?
– Выше всегда есть куда. И хорошо бы. Лысый не военный, таких дел понаделает. А армия, это сила, это гарант государства.
– А партия?
– А мы что, против партии? Ни-ни! Мы сами, каждый из нас партийный билет носим, – генерал похлопал себя ладонью по голой, слева груди, – Ни боже мой. Против партии – никогда. А вот против разных, который не орел… Вот Георгий, тот да тот орел! Да и мы с вами не пичужки, мы бы тоже могли…
– Не заносись, закуси лучше. На огурчик.
– Огурчик?.. Ну давай его сюда. А, все-равно, Георгий был бы круче. Ладно, я в парилку. Слышь ты, подруга, пошли спинку мне потрешь…
Долгие застолья. Разные беседы.
– Эй, банщик, дров подкинь… А это ты. Ты – сиди. Ты – с нами. Скажи кому-нибудь…
Не гоняют Сергея, свой он за столом, удобный, куда надо сбегает, чего надо принесет. И подруги его…
– А ты чего тут делаешь, когда не в выходные?
– Разное, по хозяйству…
– Не по чину. Ты что, метелкой будешь мести, а потом к нам за стол?
– Не мельтиши, Петрович, что ты к пацану прицепился?
– Потому что не порядок. Он – наш и вдруг с совком. Я бы его к себе взял.
– За каким он тебе сдался?
– За разным. Может я не только в выходные хочу, может я душой молод, а эти без него не хотят ни в какую. Слышь Серега, пойдешь ко мне? Чего тебе здесь березы околачивать…
Поломаться для виду, поотнекиваться, как Крюк учил.
– Да мне и здесь хорошо. С вами.
– А будет еще лучше! Возьмем его?
– Ну а что, парень сообразительный, всегда пригодится. Если на подхвате.
– А я против, – бухнул кулаком по столу один из генералов, – Пусть сперва докажет. Вот пусть что-то сделает, а мы посмотрим.
– Что?
– Не знаю. Пусть чего достанет. Как в сказках принеси то, не знаю что. Но будь любезен… Вот, пусть достанет виски «Белая лошадь», меня им союзники на Эльбе угощали. Забористая вещь. А то мы все коньяк да водку жрем. Достанет, я первый за него руку подниму. А без вискаря он нам на хрена?
– Где он его возьмет?
– А это меня не касается ни разу. Пусть родит и скажет, что нашел. В армии не бывает, чтобы я за каждого думал, я приказы отдаю – они пусть исполняют. Он – исполняет. Это его проблемы. Вот путь добудет и доложит.
– А что – верно. В бане, здесь – пусть, тут он к месту. А там – доказать должен, потому что там – не здесь, там дисциплина и вообще. Мы людей не за просто так, а за дела поднимать должны. Потому что кадры решают все. Вот пусть и расстарается.