Сам себя не видя и не понимая, Петр Семенович заулыбался. Ухватился за брошенную ниточку, чтобы потянуться со дна. Знал Никита Сергеевич, умел…
– Только для подачи документов на пересмотр мне приговоры поднять надо. На каждого.
Да, так… Приговоры. Но это значит… Улыбка сползла с губ Петра Семеновича.
– Значит список?
– Он самый. Иначе никак. Нельзя реабилитировать того, кого нет. Думай. Других предложений у меня не будет. А так – людьми станете.
– В кучку собрать нас желаете?
– Конечно. А нахрена вы мне сдались с поддельными документами? Зачем мне все эти сложности – когда можно решить вопрос кардинально. Лучше через реабилитацию, но может наоборот. Или тебе воли захотелось? Так ее не будет.
Вытянули Петра Семеновича со дна по веревочке, только там его за кадык ухватили.
– Понимаю. Воля вольная, она только в сказках. Мы на крючке и вытащить нас под пересмотр дела можно будет в любой момент. Был бы человек, а статью вы найдете.
– Не я – Советское, опирающиеся на закон, правосудие.
– Если я откажусь?
– Мы разойдемся. Вы дальше будете прятаться – я ловить. Такая игра в кошки-мышки. Только кошка здесь я, потому как возможности у меня выше и невод больше. Может вы липовыми ксивами разживетесь, но рано или поздно… Постараюсь – рано.
– Но если нас возьмут, то и к вам потянутся.
– Ты за меня не беспокойся, ты за себя болей. Вы, конечно, опасны, пока… живые. Только сдается мне, что вы сопротивление окажете. Или побежите и конвой откроет огонь на поражение. А вот коли через реабилитацию…
Опять окунули Петра Семеновича, опять притопили и вновь ниточку в руку дали.
– А может все и рассосется, может султан или ишак… – усмехнулся Хрущев, – Читал восточные сказки? Что-то, вдруг, изменится, а вы при паспортах. А? Там – не единого шанса. А здесь… Если, конечно, честно служить будете. Мне.
Хлебай Петр Семенович, задыхайся, ползи по ниточке вверх, чтобы вздохнуть глоток свежего воздуха. А если так? Если Хрущ уйдет или забудет про них? Берия на что крепко сидел и где он теперь? Двух Хозяев они уже пережили – Сталина, Берию, так может и этот не заживется? Всяко бывает. Только не бывает, чтобы годами по лесам прятаться. Одному, как штабс-капитану, еще можно, но толпой… А так, есть шанс. Не стал бы Хрущ такое предлагать, если решил от них избавиться. Проще бы что-то придумал. Имена узнает?.. Так ведь и так может, если все архивы перевернет, что ему, при его власти, не сложно. Но так, чтобы пред очи его явиться… Нет. А бегать по лесам можно что с паспортами, что без. Нет выхода. Но тут хоть какая-то надежда.
– Ну что?
– Согласен.
– Тогда вопрос – не разбегутся твои людишки с чистыми паспортами?
– Это моя забота. Я ведь понимаю, что мы нужны лишь когда вместе.
– Верно понимаешь. Я не благодетель, чтобы за просто так беглых ЗК на свободу выпускать. Всякая милость свою цену имеет. И свою кару, если ее не оценили. Поведай, как они с соблазном свободы совладать смогут?
– Через круговую поруку и по законам военного времени, вплоть до…
Хрущев предостерегающе поднял палец.
– Молчи! Мне твоя кухня не интересна… Твои люди – твои заботы. Но если вы в лесах или по домам разбрелись, как вас собрать коли нужда случится?
– Соберем.
– Не ответ. Вы мне здесь нужны, чтобы по первому требованию…
А ведь боится Хрущ, хочет при себе их держать, в качестве цепных псов. Как Берия, как все они, когда жареным запахло. Никому не верит – ни гэбешникам, ни охране. Желает со всех сторон подстраховаться. Тогда и реабилитация понятна. Случись что – спустит их с поводка, без оглядки на закон, без приказов и опасных для него бумажек. Хоть под танки бросит! Может в блеф поверил, может испугался заговора военных, которые в бане, и желает мышц себе прирастить. Как те же Сталин и Берия. Тогда это чуть другой расклад.
– Но если рядом, то нужно какое-то прикрытие. Чтобы трудовая или договора… Или нас любой участковый по статье за тунеядство притянет… Вопросы пойдут – где работаешь, на что живешь.
– Верно мыслишь. Подумаем. Создадим под вас какую-нибудь контору, подвяжем через трудовые книжки и трудовые договора. Так проще будет – адрес, телефон с круглосуточным дежурным на проводе, свой транспорт. Пожалуй так.
– И бюджет?
– Круто забираешь… Хотя – и бюджет. Чтобы вы с закупами по базарам не таскались. Там всего без риска не купить, а частникам государство не все продает. Организации – может. Контора «Рога и Копыта», – хмыкнул Никита Сергеевич, припомнив тот запрещенный роман и погибшего его автора, с которым на фронте встречался и даже водку совместно пил.