В отличие от остальных комнат, куда Эрика уже заглядывала, спальня выглядела обитаемой: тут и там были разбросаны вещи, на ночном столике лежали пара очков и книга стихов Густава Фрёдинга, на полу валялись скомканные колготки, на кровати разложено несколько кофточек. В первый раз Эрика почувствовала, что Алекс действительно жила в этом доме.
Эрика начала осторожно заглядывать в ящики и шкафы. Она по-прежнему не знала, что ищет, и начала ощущать себя каким-то вуайеристом, когда добралась до красивого кружевного белья Александры. Но как раз в тот момент, когда она решила перейти к следующему ящику, она наткнулась на дне на что-то шуршащее.
Внезапно Эрика замерла с руками, погруженными в стринги и бюстгальтеры. С первого этажа послышался звук, четко различимый в абсолютной тишине дома. Кто-то осторожно открыл и закрыл дверь. Эрика в панике огляделась. Спрятаться в комнате можно было либо под кроватью, либо в одном из встроенных гардеробов, которые тянулись вдоль стены спальни. На раздумье оставались секунды, а она все колебалась, не зная, что выбрать. Но, услышав шаги на лестнице, она стряхнула с себя оцепенение и инстинктивно шмыгнула в дверь ближайшего гардероба. Он, слава богу, открылся легко и без скрипа, и Эрика не дыша затаилась позади одежды, притворив за собой дверь. У нее не было ни малейшей возможности видеть, кто вошел в дом, но она слышала, как шаги становятся ближе и ближе; кто-то помедлил перед дверью спальни, прежде чем войти. Эрика внезапно почувствовала, что сжимает что-то в руке. В спешке она сама не заметила, как прихватила то, что шуршало в ящике. Она осторожно положила это в карман.
Она едва осмеливалась дышать. В носу начало щекотать, и она отчаянно стала тереть его, чтобы справиться с проблемой и не чихнуть. Наконец ей удалось перевести дыхание.
Человек в комнате что-то искал. Похоже, он — или она — проделывал примерно то же самое, что и Эрика до того, как ее прервали. Ящики выдвигались один за другим, и она подумывала, что скоро очередь дойдет и до гардеробов. Паника нарастала, и у Эрики на лбу выступили капельки пота. Что же делать? Единственное, что ей пришло в голову, — закопаться как можно глубже в одежду. Ей повезло: она забралась в секцию, где висело много длинных пальто, и осторожно втиснулась между вещами и задрапировала ими себя. Оставалось только надеяться, что неизвестный, открыв гардероб, не заметит торчащих внизу ботинок.
На то, чтобы осмотреть комод, понадобится какое-то время. Эрика вдохнула затхлый запах средства от моли, искренне надеясь, что эта штука сработала и по ней в темноте не ползают какие-нибудь насекомые. Не менее истово она надеялась также, что там, снаружи, всего в нескольких метрах от нее, не убийца Алекс. Но у кого еще могли найтись причины шарить в доме Александры, прикинула Эрика, с изящной непринужденностью избегая думать о том, что она сама, строго говоря, не получила письменного приглашения в этот дом.
Наконец открылась дверь гардероба, и Эрика почувствовала, как свежий воздух пробежал по ногам. Она затаила дыхание.
Было совсем не похоже, что в гардеробе хранили какие-то секреты или ценности, но все зависело от того, что искали, и дверь почти сразу закрылась. Другие двери открывались и закрывались так же быстро, а затем Эрика услышала, как шаги удаляются к двери и потом вниз по лестнице. Даже после того, как наружная дверь аккуратно закрылась, она выждала довольно значительное время, прежде чем решилась вылезти из гардероба. Было очень здорово дышать полной грудью, а не следить за каждым вздохом.
Комната выглядела точно так же, как перед приходом Эрики. Кем бы ни был этот посетитель, он искал очень осторожно: все оставил в надлежащем порядке и ничего даже не сдвинул с места. Эрика была совершенно убеждена, что в доме побывал не вор. Она повнимательнее посмотрела на гардероб, в котором пряталась. Когда она прижималась к задней стене, то почувствовала щиколоткой что-то твердое. Она раздвинула плечики с висевшей на них одеждой и в свете фонаря разглядела в глубине большой холст, повернутый к стене. Она осторожно подняла его, повернула и увидела потрясающе красивую картину. Эрика сразу поняла, что ее написал одаренный художник. На картине была изображена обнаженная Александра, лежащая на боку, положив голову на руку. Художник писал исключительно в теплых тонах, и это придало лицу Александры какую-то раскрепощенность. Эрика недоумевала, как такая красивая картина оказалась в гардеробе. Судя по портрету, Александре не надо было стыдиться, показывая себя. Она была такая же совершенная, как картина. Эрика никак не могла избавиться от ощущения, что в картине есть что-то знакомое, что-то такое, что она уже видела прежде. Она знала, что никогда раньше не видела эту картину, так что, должно быть, это что-то другое. Подпись в нижнем правом углу отсутствовала; она посмотрела сзади и увидела там цифры 1999 — должно быть, дату завершения работы. Эрика аккуратно поставила картину на место у задней стенки гардероба и закрыла дверь.