— Между мной и Арабеллой только одно препятствие…
— Ах да, я наслышана. — Непонятно отчего развеселилась Катарина. — Воин. Будет забавно.
— Забавно? С каких это пор наличие любовника стало забавным? Вас не смущает, что ваш следующий наследник… — даже от одной мысли захотелось разнести этот склеп к Мраку, ну или открутить одну башку. Насовсем!
— Видишь ли, моё родство со следующим Сарнийским пойдёт по женской линии. То есть, важно кто мать. Так что нет, не смущает. Тут, как говорила моя кормилица, чей бы ни был бык, а теленочек то наш. Простая была женщина, деревенская. — Катарина еле договорила, смех, рвущийся наружу, ей очень мешал. — А вообще, женскую верность надо заслужить.
— Сказала та, что велела своё тело сжечь, а прах поместить в усыпальницу мужа. — Съязвил в ответ я.
— О чём я тебе только что и сказала. — Серьёзно кивнула Катарина. — Мой муж был настолько мужчиной, что мои доспехи ему яйца не защемляли.
— Королева! — опешил я от таких выражений из уст, хоть и покойной, но красивой и коронованной женщины.
— Зато точно и понятно. И да, личная просьба. Будете уходить, мусор с лестницы уберите. Раздражает. — Пожала плечами Катарина, растворяясь в воздухе.
Пока я беседовал с легендарной королевой прошлого, семь минут истекли.
— Спасибо. — Тихо произнесла подошедшая жена.
— Пожалуйста. — Не стал отказываться я от её благодарности. — Только я думал, ты обрадуешься, а ты слёзы льёшь.
— Я от радости. — Подняла ко мне лицо Арабелла.
Я не удержался и осторожно стёр мокрые дорожки у неё на щеках. Она слегка прикусила свою губу, а мне нестерпимо захотелось лизнуть место укуса. Я уже почти прикоснулся к столь заманчивому лакомству, когда воздух резко заледенел и настолько, что пар от дыхания сверкал кристалликами льда.
— От моей спины не на шаг! — приказал я Арабелле, пряча её себе за спину и кастуя защитный круг.
В голове яркой вспышкой горела только одна мысль. Защитить её. Неважно от чего и кого.
Трезвый расчёт своих сил. Вот чему учил меня Алитар. Сколько я себя помнил, он вбивал мне в голову, что малейшая оплошность в искусстве некроманта может стоить жизни. В лучшем случае. И вот я, в склепе построенным из жертвенных камней, после того, как моя жена открывала тайные проходы собственной кровью, в которой, как оказалось, спит память о предках-некромантах, позволяю себе остаться без сил!
Тихо вскрикнула за спиной Арабелла, вцепившись пальчиками в ремни, стягивающие броню. Охранные знаки защитного круга засияли ярче пламени, наливаясь силой. Моей силой. Я и не подозревал, что у меня, оказывается, существует неизвестный мне самому резерв.
От пола до потолка жарким маревом поднялась стена, отделяющая нас от сотен душ. Так как руны, позволяющие Арабелле видеть тех, кто давно за гранью, действовали, жена перебегала взглядом от одного призрака, проявлявшегося на мгновение у защитной границы, к другому. Видно магия смерти и родная кровь пробудили их от вечного сна.
Сквозь вполне узнаваемые черты проглядывали кости черепов. Давно ушедшие короли и королевы прошлого рассматривали Арабеллу. Их шёпот сливался в неясный гул ветра.
Вдруг призраки опали туманом, освобождая дорогу высокому мужчине в древних доспехах и со шкурой вместо плаща. Ярко синие глаза горели ледяным пламенем, а его лоб украшала та самая корона, что сейчас была на Арабелле. Призрак молчал, пристально разглядывая свою далекую правнучку. И вдруг улыбнулся и качнул головой в немом приветствии. Секунда, и его уже нет.
— Они не навредят. — Появилась рядом с границей королева Анна.
Её взгляд, полный нечеловеческой тоски и боли, был прикован к двум фигурам, что медленно соткались из белёсого тумана подземелья. И ведь понимаю, что лучше не надо, что надо запретить!
— Иди, я рядом! — говорю вопреки собственным мыслям и достаю резервный накопитель и ритуальный кинжал.
Арабелла опустилась на колени у самой границы, беззвучно плача. А с той стороны прижимались раскрытыми ладонями её отец и брат. И пусть это касание было эфемерным, но значило оно больше, чем те камни, за которыми мы пришли.
Призраки исчезли также, как и появились. Просто воздух словно стал светлее. Я подошёл и протянул жене руку, чтобы она могла подняться. Арабелла вцепилась в мою ладонь, и кажется, не столько нуждаясь в помощи, сколько желая обрести душевную опору.