- Вот, попробуйте нашего варенья! - Загидат внесла несколько вазочек. Это алычовое, это яблочное, а это вишневое!
- Скажите, Загидат, - не удержался от вопроса Панама, - а почему, где бы мы ни остановились, нас всюду угощают вареньем и везде оно разного цвета? Вот то же алычовое. У вас оно... темно-желтое, почти горчичного цвета. А утром мы проезжали один аул, так там нас угощали янтарным. А вчера оно было темное, почти как сливовое... наверное, рецепты разные?
- И рецепты разные, и алыча разная, - пояснила улыбчивая хозяйка. - У нас же как: чем выше в горы, тем прохладнее. Есть склон горы, где солнце чуть ли не весь день, а есть, где и лучика не бывает. Везде деревья по-разному растут, в разные сроки вызревают... Те же яблоки возьми. Их же весь сезон собираешь. Начинаешь летом внизу, в долине, а заканчиваешь осенью в горах. И все время свежие, только-только поспевшие.
- Вот здорово! - восхитилась Валерия. - Можно завод ставить и без всяких хранилищ обойтись!
- Лера, не забывай, что счастья много не бывает, - остудил ее пыл Герман. Он вспомнил сады на Кубани и вздохнул. - Здесь же за каждым деревцом приходится полдня карабкаться на скалу и полдня спускаться. Или наоборот. Ты вспомни, какие поля мы проезжали. Крохотные террасы, заполненные землей, натасканной из плодородных долин. Плетеная ограда - вот и вся защита этих, с позволения сказать, полей. Это же каторжный труд! Попробуй в таких условиях вырастить урожай - и никаких заводов не захочешь.
- А как же без труда? - удивилась Загидат. - Конечно, приходится попотеть, зато как потом приятно, когда на стол есть что положить! Да вы чего смотрите, угощайтесь, угощайтесь! Курбан с сыновьями постарался на славу, у нас полные подвалы такого варенья. Его столько, что девать некуда! Каждый год говорю себе, что больше не буду связываться с этим делом, прошлогодние банки девать некуда, так нет, муж яблоки принесет, не выбрасывать же? Вот и берешься за работу. Так что спасайте, освобождайте место под нынешний урожай! Я вам еще и в дорогу варенья положу!
- Ну что вы... - завозражал было Герман, но не договорил - на веранду вбежал высокий темноволосый парень лет двадцати. Он был так похож на хозяйку, что можно было даже не спрашивать, чей это сын.
- А вот и Гарун явился! - воскликнула Загидат. Она обрадовалась, что теперь есть на кого оставить приезжих и без помех заняться кухней. Как же, появился такой повод блеснуть кулинарным искусством, а приходится отвлекаться, не оставлять же людей без внимания!
- Это мой старший! - В словах горянки было столько гордости и столько любви, что на залитой светом веранде стало как будто еще светлее. - Сынок, ты посиди с гостями. Смотри, чтобы они не скучали! Но и вопросами не надоедай...
- Ну мама! - Гарун, с трудом оторвав блестящие черные глаза от Валерии, укоризненно посмотрел на мать. - Я сам знаю, что делать.
- Хорошо-хорошо, - примирительно улыбнулась Загидат. - Все знают, что ты уже взрослый.
Едва дождавшись, пока мать выйдет, Гарун, мельком бросив быстрый взгляд на Леру, посмотрел в окно.
- Это на нем вы приехали? - Он показал пальцем на "додж" и, не дожидаясь ответа на вопрос, тут же задал еще один: - А что это за сетка странная у вас сзади торчит? И рога маленькие перед ней...
- Это антенна спутникового телефона. - Панама первый догадался, о каких "рогах" говорит Гарун. - Нам нужна постоянная связь... с коллегами, вот для этого и возим с собой оборудование.
- А вы...
- Мы - съемочная группа, - поспешила объяснить Валерия. - Это Мартин Свенсон, руководитель проекта. Меня зовут Лера, я переводчик. Гена оператор, а Герман водитель.
- А я Гарун! - горделиво заявил темноволосый. - Гарун Алиев.
- Вот и познакомились. - Панама протянул руку, которую молодой горец с готовностью пожал. - Будешь нам помогать?
- Конечно! - горячо согласился парень и вновь, не удержавшись, стрельнул глазами в сторону Леры. - А что нужно делать?
- Да в общем-то ничего особенного. - Валерия перевела слова Гаруна Свенсону. Дождавшись ответа начальника, спросила: - Ты же, наверное, хорошо знаешь горы?
- Я?!!!
- Да верим, верим! - Панама поспешил потушить огонь в глазах Гаруна. - Мы прекрасно понимаем, что лучше тебя нам никто горы не покажет. Это Мартин спросил, просто чтобы начать разговор.
- Я здесь каждый камень знаю! - улыбнулся Алиев. Его еще по-детски пухлые губы растянулись, обнажив великолепные белые зубы. - Скажи, куда тебя отвести, и мы пешком там будем раньше, чем кто-то другой на машине. А если верхом, то и говорить не о чем!
- Верхом? - встрепенулся Герман. - А что, есть лошади?
- Ну вы даете! - засмеялся Гарун. - Вы же в горах! Здесь без коня, как...
Парень поискал слова для сравнения, но, так и не найдя таких, которые могли бы выразить его чувства, почел за благо не продолжать. Вместо этого он стал расписывать достоинства своей красавицы Мери, кобылы-пятилетки ахалтекинской породы. Да лучше ее нет лошади во всем районе! Говоря это, Гарун так сверкал глазами, что ни Герман, ни Геннадий не стали подвергать сомнению слова молодого человека. Хотя и были уверены, что в любом ауле найдется такой же любитель лошадей, у которого тоже найдется "лучший конь в районе".
А вот на Леру рассказ Гаруна произвел глубокое впечатление. Она так живо представила лебединую шею Мери, ее короткий, поджарый корпус на тонких, длинных ногах, что сорвалась с места и подскочила к юноше - дескать, нельзя ли ей покататься верхом? Знала бы она, чем это все закончится...
Какой же горец устоит перед капризом женщины? Тем более такой красивой, такой очаровательной. Гарун с таким жаром предложил прокатиться прямо сейчас, что Валерия, вначале несколько смутившись, тут же отбросила все сомнения и перевела предложение Мартину, предлагая и ему размяться перед обедом. Выслушав Попову, тот добродушно улыбнулся, но от поездки отказался. Решительно помотав головой, швед показал рукой на Александрова и произнес несколько слов на своем языке.