- О, о чем ты говоришь, какая охота... Тут зимой есть места, куда ветер не попадает! Горы так стоят, что не дают ему зайти туда. - Горец показал рукой в сторону одной из стен, подразумевая, что ущелье, о котором он ведет речь, находится как раз в том направлении. - Так вся живность на зимовку там и собирается! Столько зверья, что можно стать внизу и не целясь вверх выстрелить. И обязательно попадешь! Что-нибудь, да упадет! Да только разве мужчина позволит себе так охотиться? Это уже убийство, а не охота. Как в селении одном, не буду говорить в каком, все равно название вам ни о чем не скажет... так вот, дорогу они себе строили и, чтобы не делать мост через речушку, решили ее в трубу большую загнать. Водопад вроде как получился. Так детвора наловчилась сидеть на этой трубе и ждать, пока форель, что идет вверх по течению, в трубу эту прыгнет, и сачком ее... бедную. Разве это дело? Дома что, есть нечего? Так же можно всю рыбу в реке извести!
- Сачком? Форель? - не поверил Геннадий. - Вот это да! Впервые слышу!
- Да что, вот видел бы ты...
- Папа, ты им про аждаха расскажи! - раздался детский голос. - И про озеро, где аждаха живет!
Панама повернулся. В дверях стоял мальчик лет шести. Светловолосый, со светло-карими ясными глазками, он был похож и на отца, и на мать. Малыш держал в руках коробку с набором вилок и ложек. Видимо, Загидат послала его помочь сервировать стол, но сын, услышав речи отца, заслушался и забыл, зачем его послали.
- И про Ледяную птицу...
- Гамид! - Окрик отца стегнул малыша, словно кнут, и тот, вздрогнув, замолчал. - Тебя кто...
Курбан перешел на родной язык, и дальнейших слов Геннадий не понял. Но по интонации и по выражению лица говорящего было ясно, что глава семьи рассержен до предела. Панама удивился, ему стало как-то не по себе. Господи, да что же такого сказал ребенок, что его так ругают?
- Курбан! Я прощу прощения, - несмотря на свое решение ни во что не вмешиваться, Геннадий не выдержал - надо было выручать малыша. - Наш гость, Пономарев глазами показал на шведа, - у них не принято так обращаться с детьми.
Горец хотел что-то ответить, но сдержался. Прикрыв на секунду веки, он резким движением кисти сделал знак, и мальчик, чуть не плача, убежал к маме.
- У нас тоже не принято так говорить с детьми, - тихо проговорил Курбан. Я впервые... Нет, лучше не будем об этом. Так вы говорите, что ваш фильм будет о горах? Или о людях, живущих здесь? Я спрашиваю, потому что мог бы помочь вам определить маршрут...
- Вообще-то цель Мартина - показать красоту этих мест. - Панама и сам был рад уйти от неприятного эпизода, а потому сразу подхватил разговор. - Красоту людей, красоту края... Привлечь туристов, инвестиции... Как говорит Свенсон, а обычно его слова не расходятся с делом, он хочет на одном маленьком регионе... таком, как Дагестан, доказать, что достаточное вложение средств позволит республике быстро достичь уровня жизни развитых стран. Ведь любой уголок Земли чем-нибудь да богат. Нужно просто найти то, что могло бы приносить стабильный доход жителям, и помочь им наладить реализацию этого продукта. И все, тогда еще одним нищ... бедным регионом станет меньше. И так, шаг за шагом, можно решить множество проблем на планете. Деньги можно проесть, а можно на них построить то, что будет все время кормить. Ведь так?
Курбан кивнул. Видно было, что он стыдится своей вспышки, и это добавляло интриги в ситуацию. Пономарева просто распирало от любопытства, что же такое сказал малец, но, боясь навлечь на голову Гамидика еще одну порцию гнева, он всеми силами подавлял свое желание задать вопрос об этом...
- Да, вы правы, - наконец кивнул глава семейства Алиевых. - У нас есть что посмотреть и что показать... И я вижу, что вам очень хочется узнать, почему я поругал сына... Но, поверьте, я не могу вам ничего сказать. - Увидев недоумение в глазах собеседника, он добавил: - Я о вас беспокоюсь, о вашей жизни.
Мери, не отличавшаяся тихим нравом, вспыхивала быстро, но так же быстро успокаивалась. Прогнав одного ухажера и бросив на землю второго, она утолила свой гнев и, фыркнув в последний раз, затихла, застыла на месте и отпустила прикушенную узду. От былой вспышки осталось только тяжелое дыхание и изредка пробегавшая по коже нервная дрожь.
Испуганная всадница наконец смогла перевести дух. Чем Лера и воспользовалась. Спустившись на землю, она обняла капризную красавицу за шею, прижалась к ней и стала говорить ей что-то ласково-успокоительным тоном, хотя у нее самой на душе покоя не было. Ведь это она во всем виновата, если б ей не приспичило покататься верхом, так ничего бы не случилось. Господи, и зачем только ей это нужно было? Сидела бы сейчас в большом доме, за обеденным столом и ела всякие вкусности, что приготовила Загидат...
- Лера, ты цела? - раздался за спиной голос Га-руна. - И Мери... с ней все в порядке?
Валерия повернулась. Сконфуженный владелец лошадей стоял рядом с Караем и, удерживая коня крепкой рукой, с тревогой смотрел на свою любимицу.
- Я-то цела, но что с Германом? - Лера тревожно посмотрела в сторону ущелья, за которым возвышалась гора. Если она не ошибается, метис унес его именно в ту сторону.
- Они... поскакали туда? - На лице парня отразился испуг. - Туда?!!!
- Да... а что, это опасно? - Беспокойство Гаруна передалось и девушке. Там что, пропасть?
Юноша не ответил. Прикусив губу и вытянув шею, он оглядывался по сторонам, видимо надеясь, что все это лишь показалось девушке и его Маркс избрал совсем другой путь. В любую другую сторону, но только не туда.
- Ну что же ты молчишь?! - В голосе Леры послышались истерические нотки. Там пропасть?
Гарун рывком повернулся к ней и тут же виновато потупился. И это движение, и этот потупленный: взгляд сказали больше, чем любые слова. Валерия почувствовала, как по сердцу полоснуло острое предчувствие беды.
- Там... хуже, чем пропасть, - не поднимая головы, проговорил юноша. - Там озеро.
- Ну и что? Плевать! - Лера сунула ногу в стремя и лихо вскочила в седло. - Плевать!
- Стой! Туда нельзя! - закричал Гарун. - Это... опасно! Очень опасно!
Но Лера словно не слышала его. Она дала шенкеля кобыле и, заставив ее развернуться к ущелью, пустила вскачь. Гаруну ничего не оставалось, как последовать за ней.