Вновь загрохотали очереди, но преследователи палили скорее для острастки, – Курбан, бежавший последним, уже успел скрыться за углом.
– Гарун, быстрее! – закричал он. – Бегите не оглядываясь, я прикрою!
– Я с тобой! – Панама старался держаться рядом с горцем. – Будем перебежками. Как в кино… Хорошо?
– Ничего хорошего, – буркнул Курбан. – Здесь не кино. Догоняй остальных!
– Сам догоняй! – огрызнулся Панама и посмотрел назад через плечо. – Интересно, сколько их там?
– На нас хватит! – Алиев, не прекращая бег, тоже бросил взгляд назад. – Эх, знать бы, как здесь все устроено!
– Или хотя бы направление… куда… бежать… – проговорил запыхавшийся Пономарев. – А то бежим, бежим…
– Налево, Гарун! – Курбан увидел, что, сын, подбежав к очередной развилке, немного снизил скорость. – Бери все время влево!
– А почему… влево? – спросил Геннадий. – Ты что, и под землей умеешь ориентироваться?
– Дыхание побереги! – посоветовал Курбан, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, что делается за спиной. – Они убегут вперед… мы отстанем… и потеряем их из виду. И как тогда…
Не закончив фразу, он вскинул автомат и выпустил три пули.
– А, шайтан, – выругался он, – не попал!
– Зато они… не высунутся, – успокоительным тоном проговорил Панама и показал рукой вперед, туда, где виднелся поворот. – Может, за тем углом остановимся и засаду устроим? И наши отбежать успеют, и этих… накрошим.
Курбан не ответил. То пятясь, то двигаясь боком, он лихорадочно прикидывал, что же еще можно предпринять. Было очень важно создать разрыв между врагом и бегущими впереди Гаруном и Лерой. Такой, чтобы даже шальная пуля не могла догнать их…
– Хорошо! – наконец решил он, добегая до поворота. – Оставишь мне запасной магазин…
– Ну уж нет. – Панама замотал головой. – Одного тебя я не оставлю.
– Кончай… романтику свою… киношную, – скривился Курбан. – Здесь пули летать будут… а не птички.
– Я офицер! – зло закричал Пономарев. – Я офицер, – повторил он тише, – и мое место здесь, а не… в тылу.
– В тылу, – передразнил Курбан. – Где ты тыл видишь? Все в игрушки играешься? Там громила этот… непонятный. И Гарун с девчонкой. Они не справятся с ним.
– Еще как справятся. – Панама деловито осмотрел автомат и перевел его на одиночную стрельбу. – Гарун у тебя парень что надо. Да и Леру ты еще не знаешь. Она за себя сама постоять может.
Не дожидаясь ответа, Геннадий выстрелил. Сделал он это по наитию, и как раз вовремя. Да только не попал. Пуля ударила в стену над головой появившегося из-за угла преследователя и выдала местонахождение стрелка.
Курбан крякнул, но ничего сказать не успел.
В коридор стремительно выбежали два солдата и с ходу открыли шквальный огонь по беглецам. Стрельба велась не прицельно, да в этом не было и необходимости. Задачей солдат было лишить обороняющихся возможности эффективно отвечать, что они и сделали. Теперь Алиев и Пономарев могли высунуться лишь на краткое мгновение, не успевая не то что навести точно прицел, но и просто увидеть врага. А атакующих между тем становилось все больше. По подсчетам Курбана, стреляли шесть или семь человек. Панама, что-то выкрикнув, вдруг высунул дуло автомата из-за укрытия и пальнул наугад.
– Черт, – пробормотал он, – забыл на автоматическую стрельбу перевести.
– Я не забыл. – Алиев перехватил «калаш» поудобнее и, направив его параллельно полу, выставил ствол из-за угла. – Ловите, гады!
Веер пуль понесся на поиск жертв. Судя во вскрикам и стонам, им это удалось вполне.
– Дай-ка я! – Геннадий повторил попытку, но, видимо, враг уже успел отступить за укрытие. Возгласов больше не было, но и ответная стрельба стала менее плотной.
– В головы бей, – сказал Курбан. – Обязательно в головы!
– Спрятались, суки! – буркнул Панама и высунулся посмотреть, что делается в галерее. – Уй-ё… Твою мать!
Он быстро юркнул назад.
– Что там? – спросил Курбан и хотел было тоже высунуться, но Панама, резко дернув его за рукав, заставил попятиться.
– У них «шмель»! – закричал он. – Бежим!
– Какой еще «шмель»? – переспросил Курбан, но послушно побежал следом за Геннадием в глубь коридора. – Это кто…
Вопрос отпал сам собой. Галерея, которую они защищали, внезапно осветилась ослепительно ярким светом, и тут же вслед беглецам покатилась волна огня.
– Ух ты! – потрясенно пробормотал Курбан. – Вот это да! Это огнемет?
– Да! – на бегу бросил Геннадий. – Ранцевый вариант. Я узнал его. Мы на выставке…
– Знаю, – перебил его Курбан. – Уже слышал. С вашим Свенсоном… Узнать бы еще, кто он такой, этот ваш швед…
– Выберемся отсюда, узнаем, – с угрозой в голосе пообещал Панама. – Ух как узнаем…
Он не договорил. Гарун, Лера и Сериков почему-то топтались на месте!
– Тьфу ты, блин горелый, – пробурчал Панама. – Вы… вы… Вы что здесь делаете? Уроды, мы для чего… куда… туда…
– Да не ори ты! – огрызнулась Лера. – Там тупик! И там тоже!
Девушка устало показала рукой куда-то в сторону поворота.
– А проход? – с надеждой спросил Геннадий. – Проходы вы искали?
– Когда?
Не говоря ни слова, Гарун развернулся и, приложив правую руку к стене, пошел назад, туда, откуда они только что пришли.
– Быстро! – приказал Курбан. – Всем искать выход! Он обязательно должен быть. А я послежу за коридором.
– Только смотри, не поджарься, – проговорил Геннадий. – Если появятся эти… крикни, я буду рядом.
– Ладно, иди ищи, чем быстрее найдете…
– Нашел! – закричал вдруг Сериков. – Ребята, нашел! Это я… я нашел!
Кокакола радовался как ребенок. Он впервые самостоятельно обнаружил проход, да еще в какое время! Когда это нужнее всего!
– Быстро, быстро! – Геннадий, помня об огнемете, старался убраться из опасной зоны как можно скорее. – Братва, времени нет!
– Они уже здесь! – крикнул Курбан и дал очередь из автомата. – Есть, еще один! И еще!
– Уходи! – Панама подбежал к Курбану и дернул его за рукав. – Забыл про «шмеля»!
– Иди, я сейчас! – Курбан сменил рожок. – Сейчас…
Выглянул он как раз вовремя: из-за угла вылетели трое бойцов и офицер. Они явно не ждали сопротивления, и Курбану удалось опередить их. Длинная очередь сразила двоих, да и третий, как показалось горцу, получил ранение. Пальнуть еще раз, однако, не удалось. Офицер вскинул автомат, и Курбан, отпрянув за угол, помчался догонять товарищей.
Проход был горизонтальным. Сразу за раскрывшейся стеной начинался короткий коридор с правым поворотом в конце и за ним сразу же поворот налево. Длинный проход и… Невольные путешественники растерянно остановились. Дальше дороги не было. Нет, это был не тупик – коридор кончался… обрывом.
Геннадий оторопело посмотрел по сторонам, остальные тоже. В тусклом свете перед беглецами открылась величественная, но от этого не менее удручающая картина.
Коридор, по которому они вышли сюда, заканчивался небольшой, уходящей за края галереи полукруглой площадкой, при ближайшем рассмотрении оказавшейся широким балконом без перил. Балкон этот нависал над озером, неправдоподобно большим подземным озером.
– Курбан, что будем делать? – почему-то шепотом спросил Панама. – Может… прыгнем?
– Чего? – закричал Кокакола. – Нет, я на такое не согласен!
– Да тут метров десять, не больше, – сказал Панама. – И кончай кричать, и так тошно, а тут еще ты… нагнетаешь…
Лера посмотрела вниз. Вода казалась черной как нефть. Девушка зажмурилась. Нет, ей тоже не хочется прыгать. Ни за что! Уж лучше… И вдруг ей вспомнились трубки капельницы, подсоединенные к ее венам… Нет, уж лучше она прыгнет, чем вернется туда.
Скрип, проклятый скрип, такой знакомый и такой ненавистный, донесся до ушей беглецов. Преследователи приближались, нужно было решиться.
– Генка, прыгай! – закричал Курбан. – Покажи этим трусам, как нужно поступать!
– Только вы не тяните! – отозвался Геннадий. – А то получится, что я один…
Он умолк, поднял автомат над головой и, зажмурившись, прыгнул «солдатиком».