— Постараюсь командир.
— Я помогу — также кивнул головой Шарапов — Мои приборы достаточно чувствительны, можно сделать исследования, не выходя из машины.
— Интересно, а где в нем вход?
— Там же, где везде, один у шлюза, аварийный позади жилого отсека.
— Рахмон, вы считаете, что они строили так же, как мы?
— Традиции живучи, Светлана.
И в самом деле, они нашли вход в задней части отсека, находящегося в середине звездолета. Сюда обычно и помещали жилые помещения. Передняя, командная часть неизвестного корабля видимо застряла в ледяной коре Пустоши, когда этот скиталец совершил аварийную площадку. Сейчас уже были отчетливо заметны многочисленные повреждения корабля, и то, что он лежит в этом месте достаточно давно. Опорные «ноги» полностью вмерзли в лед, часть конструкций проржавела, оболочка пошла микротрещинами. Космические скитальцы не приспособлены к планетарным условиям существования.
— Раз, два! Не идет — Франц сдвинул назад шапку, он уже изрядно употел, а дверь так и не поддалась. К нему поднялся Корман, чуть пошатнувшись на пути.
— Ох, опять волна прошла! Мне кажется что они усиливаются. Держи крюк, мы установили блок.
Франц защелкнул карабин на аварийном стопоре двери и вскоре канат натянулся, это заработала лебедка вездехода. Со скрипом и скрежетом, но дверь начала поддаваться. Спасатели и взялись за нее только потому, что она была не под запором. Иначе пришлось бы просто взрывать. Шлюз с основным входом находился под снежным завалом, а времени на раскопки у них не было.
Чужой звездолет встретил их зловещей темнотой и тишиной. Люди даже не поняли, что это была не акустическая тишина, а просто из их головы исчезла гнетущая людей тяжесть смертного ужаса, постоянно посылаемая волнами неизвестного излучения.
— Ох, как хорошо! — Пулос прислонился к стене узкого коридора.
— Всем хорошо? — оглянулся Франц, Корман и Фадеева согласно кивнули головами. Шарапов остался в вездеходе, сканируя звездолет и записывая показания своих многочисленных проборов — Тогда осторожно продвигаемся дальше.
— Однако узко тут — Корман остановился к развилки, дальше коридор разтраивался.
— Так — Франц достал планшет — судя по расположению корабля, нам скорей всего налево.
Но через двадцать метров путь поисковой партии преградила закрытая диафрагма.
— Отсек изолирован — Фадеева внимательно осмотрела запорный элемент — Любопытное устройство, и очень эффективное. Они и в самом деле впереди нас по технологии.
— Я, кажется, нашел проход — Пулос стоял около неширокой двери и светил внутрь. Еще более узкий проход куда-то вел, резко понижаясь — Стоп! Там кто-то лежит!
— Давай я — Франц осторожно пролез дальше. Он присел у мумифицированного мертвеца, давным-давно заиндевевшего на морозе. Высушенное тело оставляло страшное впечатление, только ткань комбинезона и пшеничного оттенка волосы, казалось, остались нетронутыми.
— Видимо он хотел пролезть к выходу.
— Может, он и открыл его. Не повезло, бедняге.
— Что же тут случилось? — Франц встал — Сейчас мы все-равно не узнаем. Нужна большая комплексная экспедиция. Давайте так: Корман и Фадеева осмотрите мертвого, возьмите образцы ткани и волос, а также одежды. Пулос, я по пути видел, что-то похожее на распределительный блок, попробуй его отвинтить, или отпилить. Нам нужен образец технологий. Я пока подтяну кабель. Всем всё понятно? Тогда за работу!
Через двадцать минут командир поспешил к людям.
— Срочно собираемся. Шарапов сообщает, что волны усилились, теперь они проникают даже сквозь защиту вездехода.
— Мы закончили — Корман аккуратно сложил боксы с пробами в сумку, затем помог Светлане выйти в коридор.
— Тогда валим, до заката еще четыре часа, может, успеем дойти хотя бы до седловины!
Этот путь с сотню метров до машины они будут, наверное, помнить всю жизнь. Как только спасатели ступили на снежный покров, их накрыло очередной «волной ужаса». Только сейчас она буквально сбивала людей с ног. Фадеева упала на колени, ее согнуло в судороге, стало трудно дышать, глаза налились краснотой. Девушка судорожно сделал несколько глотательных движений, пока не сработали защитные рефлексы древней дыхательной гимнастики. Она с трудом растолкала качающегося на коленях Георгио, и они оба встали. Хуже всего пришлось Корману. На полученную еще утром нейропсихическую травму наложились еще одна, и он лежал без сил.