Оно вело себя, как живое — вертелось вокруг своей оси, как юла. Казалось, кольцо что-то хочет мне сказать, и я почти сразу его поняла. Оно просило, чтобы я надела его на палец.
Стоило мне это сделать, как я увидела уже являвшийся Гуннару призрак полярника, но на этот раз он явился в сопровождении широкоплечего молодого инуита.
Не зная, что я их вижу и слышу, привидения пустились в разговор перед самым моим носом.
— Смотри, какая наглость! На ней кольцо госпожи! Того и гляди, эта малолетняя выскочка потребует, чтобы мы ей прислуживали! — пробурчал полярник со спутанной бородой.
— Так она и поступит! — заявил молодой инуит. — А для чего, ты думаешь, она нас позвала?
Я с удивлением принялась разглядывать кольцо и вспомнила, что на хуторе Арна возникла передо мной после того, как я протерла изумруд рукавом.
— Это не ее кольцо! — хрипло возразил полярник и закашлялся. — Она украла его у госпожи.
— Какая разница! Мы все равно служим тому, кто носит его на пальце.
Невероятно! Оказывается, я могу вызывать призраков и повелевать ими!
— Не буду я ей служить! — огрызнулся вечно всем недовольный призрак полярника.
— Тогда катись отсюда! — возмутился симпатичный молодой инуит.
— Зря теряешь время, — злорадно заявил полярник. — Она все равно не видит нас и не слышит.
— Какая разница! — пожал плечами инуит. — Куда мне спешить? В моем распоряжении целая вечность. Я лучше постою и посмотрю на нее. Смотри, какая она красивая!
Слова инуита пришлись мне по душе. Я даже хотела ему улыбнуться, но тут проклятый полярник прохрипел:
— Пошли отсюда, Арук! Приказываю тебе исчезнуть вместе со мной.
Арук, а именно так звали молодого инуита, не пошевелил и пальцем.
— Это приказ!!! — выходил из себя полярник.
— Да пошел ты, Шредер! Плевать мне на твои приказы!
— Как это — плевать?!
— Да вот так! Откровенно говоря, мне было плевать на них, даже когда ты был жив.
— Но я же был начальником экспедиции! Я вам платил и отдавал приказы!
— Платить это одно, а отдавать приказы — совсем другое. Мы плевали на твои приказы.
Призрак полярника сначала стал сиреневым, потом фиолетовым, и в конце концов побагровел.
— Я командовал экспедицией!
— Как ты мог ею командовать, если не отличал север от юга, а кита от тюленя? Мы с собаками шли туда, куда хотелось нам, а ты верил, что мы идем туда, куда говоришь ты. Мы так долго ходили. И все это время ты нам платил.
— Но я же покорил восемьдесят первую параллель и водрузил на ней свой флаг!
— Естественно. Но привел тебя туда я.
— Я был первым человеком, достигшим этой широты!
— На этой широте родился мой прадед! — рассмеялся инуит.
— При чем тут твой прадед?! — бесновался Шредер.
— Так ведь он тоже был человеком.
Молодой инуит мне положительно нравился!
— Я имел в виду белого человека!
— Прекрасно, Шредер. Теперь ты, привидение белого человека, первым покорившего восемьдесят первую параллель будешь вечно стоять тут в ожидании приказов этой девушки!
— Мерзкий эскимос! Ты отомстил мне, прокляв меня, но я тоже тебя проклял и не оставлю в покое, командуя тобой и на том свете!
Я решила воспользоваться раздорами призраков в своих собственных целях, откашлялась и сказала:
— Здравствуйте, уважаемые привидения.
Призраки застыли, широко разинув рты.
— Я слышала ваш спор, — продолжала я. — Вы, кажется, не могли решить, кто здесь командует. Так вот, кольцо у меня, а значит, командую здесь я!
Произнеся свой приговор, я затаила дыхание, прикидывая, не слишком ли нагло себя повела.
Судя по всему, моя дерзость была оценена по достоинству, потому что молодой инуит ослепительно мне улыбнулся и сказал:
— Совершенно верно, прекрасная бледнолицая! Мы к твоим услугам. Не правда ли, Шредер?
Шредер фыркнул и отвернулся. Тогда я решила обойтись без этого злобного покойника.
— Знаешь, что, Шредер, — злорадно заявила я. — Приказываю тебе исчезнуть. Когда я произнесу «три», ты испаришься и будешь молчать, как рыба обо всем, что увидел и услышал. Если скажешь Ледяной Королеве хоть словечко, я прикажу кольцу лишить тебя астрального тела.
— Нет! Умоляю, только не это!!! — в ужасе завопил Шредер.
— Тогда не забывай моих слов! Итак: раз, два, три! Пошел вон!
И я осталась с глазу на глаз с симпатичным молодым инуитом, который, казалось, был весьма этим доволен.
— Какое огромное наслаждение доставили вы мне, о госпожа, выдворив отсюда этого тупого наглого фрица! Из-за его ненасытного честолюбия погибла вся наша экспедиция, а я умер, так и не увидев своего новорожденного сына Арука XXV из прославленного в Ультима Туле[73] рода Аруков.
— Очень жаль, что все так произошло, Арук. А теперь ты должен помочь мне сбежать отсюда.
— Вряд ли у вас это получится, — погрустнел Арук. — До начала весны отсюда никому не выбраться.
— Неужели ты не можешь перенести меня в какое-нибудь другое место? — разочарованно спросила я.
Арук покачал головой и печально произнес:
— Я могу общаться с другими призраками. Могу разгадать то, что вам еще не известно о вашей собственной жизни. Могу говорить с мертвецами…
— Ты можешь поговорить с моей матерью?
— Ваша мать еще жива и она — омниора, а я могу разговаривать только с одиорами.
Я очень удивилась.
Я же была омниорой, но Арук со мной разговаривал! Однако вскоре я догадалась, что, пока я ношу в своем чреве дитя, зачатое от сына одиоры, я могу видеть и слышать и за пределами границ восприятия, положенных смертным омниорам.
— Ну что ж, ступай и поговори с другими привидениями. Посоветуйся с ними, обратись за помощью. Но приходи скорее, пока Гуннар не вернулся… Видишь ли, он и его мать хотят отнять у меня дочь.
— А еще я могу быть вашим защитником, — заявил Арук. — Могу сопровождать вас повсюду и следить за тем, чтобы вам никто не причинил зла.
Мысль иметь в телохранителях привидение меня позабавила.
— Очень хорошо, любезный Арук. Защищай меня.
— Тогда вам нужно все время носить на пальце кольцо и тереть изумруд при малейшей опасности.
Я приободрилась. Мне понравилась мысль о том, что в беде я не останусь одна.
— Ладно. Ступай и узнай, как мне отсюда сбежать.
Стоило мне опять остаться одной, как в животе у меня беспокойно зашевелился ребенок, и с этого момента я решила называть свою будущую дочку Дианой и разговаривать с ней, чтобы не чувствовать себя одинокой.
Той ночью верная Лея снова залаяла. Так она предупреждала, что сторожит хижину, и что к ней лучше не подходить. Я поняла Лею так, словно она не лаяла, а говорила по-человечески.
Выйдя из хижины, я бросила собаке большой кусок рыбы. Лея ткнулась мне в руку заиндевевшим носом и благодарно лизнула ее. Тогда я решила спросить у нее, что ее так встревожило, и неожиданно для самой себя пролаяла:
— Какая опасность нам угрожает?
Подняв уши, Лея удивленно на меня взглянула и пролаяла в ответ:
— Вокруг хижины бродит белая медведица.
Несмотря на обещанную Аруком помощь, мне стало не по себе. Верная Лея была храброй собакой, но с голодной медведицей ей было не справиться. Той ночью я спала с волшебной палочкой под подушкой и часто просыпалась.
Потом Лея снова залаяла.
— Не подходи! Не подходи, а то хуже будет! — надрывалась собака.
С волшебной палочкой в руке я вскочила с нар, нашла огниво, зажгла газовую лампу, оделась и направилась на помощь Лее. Потом вспомнила о револьвере Гуннара и взяла его, но тут же поняла, что в варежках мне будет из него не выстрелить.
Лея лаяла все громче и громче. Теперь она уже не угрожала, а звала на помощь.