Недолго думая, я отворила дверь и замерла на месте от лютого мороза и представшего перед моим взором жуткого зрелища.
Гигантская беременная белая медведица с огромным брюхом поднялась на задние лапы и, оскалив острые клыки, шла прямо на Лею. Кричать на медведицу было бесполезно. Стрелять в варежках я не могла, но сумела парализовать ее при помощи своей волшебной палочки.
Медведица застыла на месте. Ежась от мороза, я вытащила атам, обрезала постромки, которыми была привязана Лея, и повела ее за собой в хижину.
Собака кротко последовала за мной и стала преданно лизать мне руки, понимая, что я только что спасла ей жизнь и отныне беру под свою защиту.
Лея так бурно выражала свою благодарность, что мне пришлось гавкнуть на нее, чтобы она успокоилась и села. Потом я приперла дверь в хижину сундуком. Разумеется, огромной медведице ничего не стоило сорвать хлипкую дверь с петель, но изнутри я могла расстрелять ее в упор.
Стащив варежки с рук зубами, я попыталась взять револьвер, но окоченевшие руки мне не повиновались. Своим заклинанием я не могла парализовать медведицу надолго и теперь отчаянно растирала пальцы, чтобы они снова начали гнуться.
Вдруг я заметила, что стены дома ходят ходуном, словно он оказался в эпицентре землетрясения. Под тяжестью веса огромной медведицы хижина трещала и грозила в любой момент развалиться, как карточный домик. В ужасе я сжалась в комок, а отважная Лея залаяла, стараясь отпугнуть гигантского зверя.
Не обращая внимания на лай, медведица продолжала наседать. Скрипела не только дверь. Скрипела вся хижина. С гвоздей на стенах падала утварь, а с потолка сыпалась труха. Я понимала, что если дом рухнет, я все равно погибну — меня раздавят ее бревна, сожрет медведица или я замерзну без крова над головой. Тогда я решила попробовать отпугнуть медведицу, пока хижина не развалилась.
Вспомнив об Аруке, я потерла кольцо с изумрудом и распахнула дверь. Застигнутая врасплох медведица замерла на месте. В тот же момент рядом со мной возник призрак.
Воспользовавшись замешательством зверя, я собралась с духом, подняла револьвер, прицелилась медведице между глаз и уже хотела нажать на спусковой крючок, но что-то в ее взгляде меня остановило.
— Не стреляйте! — воскликнул Арук.
— Не смей ее трогать! — лаяла Лея. Собака вздыбила загривок и всем своим видом показывала, что готова сию же секунду отдать за меня жизнь.
— Не стреляйте! — повторил Арук и, к моему удивлению, добавил: — Медведица не причинит вам зла. Она пришла защитить вас!
Мой палец замер на спусковом крючке. Во взгляде медведицы я читала подтверждение слов Арука, но для Леи медведица была врагом.
Кинувшись вперед, собака вонзила клыки в ее заднюю лапу. Зарычав от боли, медведица одним ударом огромной лапы отшвырнула Лею далеко в снег и обратилась ко мне:
— Я ничего тебе не сделаю, — прорычала она.
Услышав это, я тут же одернула пришедшую в ярость от вкуса крови и удара медвежьей лапы собаку.
— Фу, Лея! Сидеть!
Более того, я шагнула к медведице и обняла ее за шею, чтобы Лея не смогла вцепиться ей в горло.
Я, как всегда, поступила не задумываясь, импульсивно, подчинившись внутреннему порыву, но, к счастью, медведица не раздавила меня в своих объятиях, а наоборот, согрела теплом своей мохнатой туши и взглянула мне в глаза осмысленным взглядом.
— Я буду тебя защищать, — прорычала она.
— Деметра обратилась за помощью к омниорам из Клана Медведицы, и их великая праматерь поспешила к вам на помощь.
Лед, сковавший мне сердце, начал таять.
«Значит, мать обо мне не забыла! Она обо мне думает!»
— Без медведицы вам отсюда не убежать. Только она сможет показать вам путь, защитить вас и накормить.
— Значит, я немедленно уйду с ней! — заявила я и стала искать варежки.
Арук в свое время был опытным путешественником.
— Это безумие, — он попытался меня остановить. — В это время года вы немедленно погибнете. Нужно дождаться весны.
— Весной будет слишком поздно. Моя дочь родится.
— Ничего страшного. Пусть родится здесь.
— Нет, это невозможно, — настаивала я. — Гуннар обещал отдать мою Диану Ледяной Королеве. Ты ее знаешь. Она наверняка жестокая и капризная.
Почесав в затылке, призрак подумал и сказал:
— Нужно будет убедить Гуннара, что вы очень плохо себя чувствуете, и что без вашего молока ребенок умрет. Тогда ему придется ждать, и он заставит ждать свою мать.
— А что будет потом?
— Когда наступит оттепель, — со знанием дела ответил Арук, — вы с дочерью наберете достаточно сил для обратного пути. Медведица нападет на Гуннара, а потом отведет вас к предводительнице Клана Медведицы Сармуке. Конечно, и там вы не будете в полной безопасности, но омниоры о вас позаботятся.
Я была невероятно признательна молодому инуиту. Если бы не он, я бы совершила ужасную ошибку и застрелила медведицу.
— А как я узнаю, что пора бежать?
— Потрите кольцо и позовите меня, — не моргнув глазом, заявил Арук, — а я пришлю к вам медведицу.
Внезапно мне на ум пришла другая опасность, о которой за последние недели я чуть не забыла.
— А Баалата? Что мне делать, если вдруг появится Черная Дама?
— Не появится, — усмехнулся призрак. — Здесь вы во владениях Ледяной Королевы. Баалата не посмеет сюда сунуться. Но когда вы выберетесь из здешних краев, вы снова окажетесь в опасности.
Мне все стало ясно. За моей дочерью охотились две одиоры, и, где бы я ни оказалась, по крайней мере, одна из них всегда будет мне угрожать.
Я погладила по голове рычавшую Лею, которая не могла смириться с присутствием своего исконного врага — медведицы. Впрочем, выбирать ей не приходилось. Я приказала собаке понюхать медведицу и больше никогда на нее не лаять. Потом погладила медведицу по ее мягкому белоснежному меху, прекрасно защищавшему ее от самых лютых морозов и отражавшему солнечный свет.
— Я буду звать тебя Камиллой, — сказала я ей. — В память о погибшей невесте Кристиана Мора.
Медведица не имела ничего против этого имени.
Камилле было пора начинать рыть себе берлогу. Ей предстояло родить на два месяца раньше меня. Эти два месяца она должна была провести без еды, кормя молоком своего медвежонка.
Я отпустила медведицу и пожелала ей удачи, глядя, как ловко она скачет по снегу, несмотря на свой колоссальный вес и огромный живот. Впрочем, роды медведицы должны были быть легкими. Она весила почти полтонны, а родить ей предстояло крошечного медвежонка весом в полкилограмма. Я же весила пятьдесят килограммов, и у меня был узкий таз, а жизнь я должна была подарить трехкилограммовому ребенку с большой головой.
В этом отношении женщины, безусловно, не являются венцом эволюции. У меня было в сто раз больше шансов умереть при родах, чем у медведицы.
Когда Камилла скрылась из вида, я попросила Арука не появляться в избе в присутствии Гуннара, и он согласился.
— Ты уверен, что Шредер ничего не расскажет Гуннару и его матери? — спросила я у Арука.
— Да, — ответил он. — Шредер боится того, что вы можете ему отомстить.
Я немного успокоилась и подумала, что дела пошли на лад, но опять ошиблась.
Гуннар вернулся раньше, чем я рассчитывала. К этому времени я успела разработать план действий на ближайшие три месяца, но Гуннар сделал ход первым.
Когда я проснулась, у меня очень болела голова, и я ничего не помнила. «Когда же я так крепко заснула?»
Открыв глаза, я увидела сидевшего рядом со мной с чашкой горячего напитка в руке Гуннара. Он сверлил меня своим стальным взглядом, проникая в мое сознание и пытаясь прочесть мои самые тайные мысли.
Теперь его глаза было не отличить от глаз дамы с портрета. Конечно, он еще не добрался до самого сокровенного в моей голове, потому что я предусмотрительно оберегала этот уголок своего сознания особыми заклинаниями, но мне стало ясно, что он и так все знает.
— Пей, — сказал он.
— Спасибо, не хочу.
— Пей, и голова пройдет. Извини, но по-другому мне было не парализовать на расстоянии твою волю.
Я очень удивилась.
«Гуннар парализовал меня на расстоянии?»