Тихон попытался представить себе, как он стреляет в кракозябра, и тварь исчезает в аннигиляционной вспышке. Потом вспомнить, как подействовал удар парализатора.
Старейшина поклонился. Мысленно… Ведь старика рядом не было. В его возрасте уже не водят отряд в бой. Поэтому и непонятна такая воинственность. Впрочем, тут скорее мудрость и опыт. «Хороший враг – мертвый враг».
Тихон встряхнул головой, поскольку почудилось, что последняя мысль была не совсем его. Думал он, но словно по чужой подсказке. М-да… Ох, непрост старик… С таким собеседником лучше держать ушки на макушке, а мысли прятать поглубже.
Снова изображение бьющего поклоны вождя.
– Ладно. Я думаю, ты не нарочно… Просто пойми. Сейчас гораздо важнее суметь найти общий язык с пленником… Возможно, даже договориться. Или хотя бы узнать нечто важное. Потом мы улетим и заберем его с собой. И вам не придется опасаться мести других черных богов. Надеюсь, я объяснил доступно?
– Да…
Это уже был не уже ставший привычным мыслеобраз, а слово!
– Мой… твой… понимаешь… твой надо… моя… помощь…
Слова звучали не совсем правильно, неуверенно, перемежаясь длинными интервалами. Но это уже была внятная речь. Хотя и произносимая по-прежнему мысленно.
– Мой помочь… Светлые боги говорить как… мой помогает… Все делает…
– Спасибо. Помощь и в самом деле будет нужна. Эти ваши способности видеть мысли нам очень пригодятся. Но это все завтра. Сегодня у вас праздник. Вы доблестно победили грозного врага. Веселитесь. Помяните воина… героя, который отдал свою жизнь за то, чтобы остальным ничто не угрожало.
Затевая военную операцию, а по сути – авантюру, Тихон не строил далеко идущих планов. Руководствуясь старинной мудростью, что сперва надо собрать урожай с грядки, а сколько делать солений и в какой таре – можно и позже решить.
У него была одна цель – обезвредить врага. Во-первых, чтобы обезопасить себя. Во-вторых, упрочить положение в глазах аборигенов. Что было весьма важно, учитывая тот печальный факт, что пока совершенно неизвестно, сколько времени понадобится Гулливеру на расчеты. И если уж им с Аней предстоит здесь задержаться на месяцы… или годы, то лучше иметь в соседях не просто приятелей или друзей, а верных и преданных клиентов[9].
И вот только теперь, когда задача была почти выполнена, – оставалось только уничтожить капсулу, чтобы гарантированно устранить работу вражеского маяка, и, объясняя старейшине, почему так важно сохранить жизнь пленнику, – Тихон впервые по-настоящему задумался над открывающимися возможностями.
Ведь если с помощью уникальных телепатических возможностей аборигенов ему и в самом деле удастся наладить контакт с эннэми…
Тихон даже остановился и машинально провел тыльной стороной ладони по лицевому щитку, словно это могло вытереть вспотевший лоб. Оценил комичность ситуации и снял шлем…
– Ф-фу…
Фильтры гермошлема совершенно не препятствовали свободному дыханию, даже наоборот – по мере надобности насыщали смесь активными ионами кислорода, но все же не могли заменить удовольствие от ощущения влажной кожей лица легкого дуновения ветра.
– Сделал дело – гуляй смело…
Теперь стало понятно, почему Аня прошмыгнула у Тихона над головой и унеслась к яхте. Он думал, что девушка все еще сердится, а оказалось – ей просто нужно было время в личных целях…
Вопреки выволочке, сделанной на повышенных тонах в эфире, «страна» встречала героя цветами, объятиями и поцелуями.
Одетая в самое красивое праздничное платье, соорудив на голове весьма замысловатую конструкцию… назвать прической это произведение парикмахерского искусства не поворачивался язык… Аня вышла Тихону навстречу почти как царственная особа. Но важность выдержала всего лишь несколько секунд, а потом – наплевав на платье, прическу и дюжину посторонних глаз, с радостным визгом повисла у него на шее, плача, целуя и шепча при этом:
– Ты представить себе не можешь, как я волновалась! Лучше б я приманивала эннэми, а ты – стрелял…
Чем такая рокировка лучше, Тихон не смог понять. Да, в общем-то, и не сильно старался. Целовать девушку было гораздо приятнее и интереснее. Причем сейчас это чувство оказалось во много раз мощнее, даже самой первой минуты. Он едва сумел справиться с нахлынувшим желанием и освободиться из объятий.
– Не сейчас… извини… – произнес твердо, с трудом отводя взгляд от полуоткрытых, влажных губ девушки. – Сперва пленник. Сдадим его Гулливеру. Вот тогда и… – парень вспомнил о вездесущем старейшине и закончил фразу так, что понять намек могла только Анюта: – …в душ можно… Хоть на два цикла.
9
Клиент (от