– Не отставай! – рявкнул мужчина и дернул меня, как мамы дергают непослушных детей.
Сустав в плече отозвался резкой болью. Инстинкт самосохранения сработал раньше сознания – мужчина пошатнулся от невидимого напора воздуха. Ничего более угрожающего в тот момент я не придумала.
– А ну, – он крепче перехватил меня за обе руки и поволок к выходу.
– Молодой человек, что вы делаете! – не то воскликнула, не то спросила сонная мамаша у нас на пути. В каждой руке у нее висело по такому же сонному ребенку. – Девушка явно не хочет с вами никуда идти!
Я отчаянно закивала. Люди вокруг начали оборачиваться. Наконец-то.
«Отпусти!» – я уперлась пятками в пол и потянула на себя.
Мужчина нетерпеливо обернулся.
– Хельга, – бросил он на ходу, и на нас оглянулось еще больше народу. – Она же уже мертва, да? Ты, видимо, хочешь повторить ее судьбу?
Он потащил меня дальше. Если он знает про Хельгу, значит, он с ней заодно?
Я не успела додумать эту мысль – мир крутанулся перед глазами, и я упала. Потолок мигнул белыми лампочками, вздрогнул и погас.
***
Я открыла глаза – небо. Ясное, бело-розовое, с молочными разводами и слепящим солнцем. Резкий, разъедающий глаза и ноздри запах расплавленного железа. Потом появился крик, тут же расщепившийся на множество других. Я вдохнула гари и этого крика – и ожила.
Мир постепенно обретал очертания. Я лежала на чем-то твердом, чуть выше уровня земли. Мужчина в кожаной куртке стоял надо мной и смотрел вдаль. Я повернула голову вслед за его взглядом – там, где раньше был вход в вестибюль метро, теперь царил ад. Стеклянные двери разнесло на осколки, рамы выбило и покорежило. Асфальт у входа потемнел от крови.
Меня замутило. Мужчина несильно сжал мое плечо.
– Ты им уже не поможешь.
Будто в противовес ему детский голос воскликнул:
– Помогите! Мамочка! Пожалуйста!
Та женщина держала за руки двоих детей.
– Больно! Воды!
– Вызовите скорую! Здесь взрыв!
Воздух стремительно напитывался стонами, вокруг нарастал вой сирен. В хаосе тел едва угадывались человеческие очертания. Узнать кого-то было невозможно. Картинки отпечатывались в сознании, обещая превратиться в кошмары похуже тех, где на меня из тени заброшенной усадьбы нападал разгневанный Эдгар.
Неужели ничего нельзя сделать? Я поискала глазами тех, кого помнила. Бабулька, рабочий, молодая женщина. Где они? Может, мне хватит сил представить, что хотя бы они едут дальше на работу и по своим делам?
Но даже мне не под силу перекроить реальность для людей, которых совсем не знаю. Я могу только… Внезапная мысль обожгла сознание. Все равно этим рано или поздно кончится. Я могу только вернуться туда, где ничего этого не…
– Не дури, – требовательный голос ввинчивался в мозг, как штырь. – Я вижу, ты что-то пытаешься сделать . Перестань.
– Взрыв, помогите!
Медленно, борясь с головокружением, я села. Вцепилась в рукав кожаной куртки и заглянула мужчине в глаза. Он знал, что станция взорвется, и не помог этим людям. «Почему?» – беззвучно прошептала я.
На мгновение что-то мелькнуло в его побледневшем лице, но тут же исчезло. Мужчина осторожно отцепил мои пальцы.
– Я потом тебе все объясню. Вставай. Надо уходить.
Он снова потянул меня за руку. Стоны слились в непрерывный высокочастотный вой, и я уже не понимала, слышу их наяву или только в своей голове.
Почему он меня вытащил? Почему старуха пришла ко мне?
Я попыталась встать со скамейки, но ноги подкосились. Мужчина удержал меня, иначе я бы рухнула на асфальт. Ладони его оказались жесткие и шершавые – и такие сильные, что наверняка могли мне что-нибудь сломать, если бы я решила сопротивляться.
– Пойдем, – тихо произнес он, склонившись ко мне. Запах дубленой кожи на секунду перекрыл вонь вокруг. – Не твоя это ноша.
Он им не помог, пульсировало в голове. Знал и не помог. Единственный человек, который знает, что станция взорвется – тот, кто ее заминировал. Разве нет?
– Помогите!
– Помогите, умоляю! – слышалось вдалеке.
Проигнорировав его очередной призыв убраться, пока не приехали спасатели, я уселась на асфальт. Сама толком не знала, что собираюсь делать. Но так просто уйти не могла.